Проклятая весна. Эш Дэвидсон
Читать онлайн книгу.
хвоей.
Чуешь, старик? Это запах денег.
Рич вдохнул поглубже. Всю свою жизнь он работал на Сандерсонов: сейчас – на Мерла Сандерсона, до него – на Вирджила Сандерсона, а отец Рича – на Джорджа, а дедушка – на Виктора, и так далее, с тех пор, как люди начали валить секвойи. Больше ему работать на Сандерсонов не придется.
Рич помнил, что в тот единственный раз, когда отец взял его с собой, он остановился примерно здесь, тронул ботинком упавшую ветку.
Вот и оно. Двадцать четыре фута, семь дюймов в обхвате. Когда-нибудь мы с тобой срубим это дерево.
Его отцу тогда только-только исполнилось тридцать, но в те времена люди жили тяжелее, быстрее: курили больше, жевали табак, пили как лошади. Когда они добрались до дерева 24–7, отец положил ладонь на его толстую, в фут толщиной, кору. Неделю спустя он умер, но в тот день он глядел на хребты, покрытые темными секвойями, – горные кряды выстраивались друг за другом, как волны в океане, и глубоко дышал пахнущим хвоей воздухом. Когда-нибудь. Из груди Рича вырвался вздох. Всю свою жизнь он этого хотел, и теперь до его мечты можно было рукой подать.
Джим Мюллер был прав. «Сандерсону» пришлось бы проложить дорогу в нижнюю часть Проклятой рощи – и если не к самому ручью, то достаточно близко к подножию Хребта 24–7. Все, что Ричу надо будет сделать – это затащить в грузовик любую большую секвойю, растущую неподалеку, и вывезти к лесопилке. Еще плюс две сотни других секвой – и у него будет сотня миллионов футов досок. Даже после того, как он уплатит за аренду оборудования, заплатит бригаде и лесопилке – на руки он получит столько, сколько не заработал бы и за двадцать лет, а уйдет у него на это всего несколько месяцев работы. Выплатит все долги. А остальное уже пойдет ему на счет.
Вот только Коллин с ума сойдет, если узнает, что он о подобном думает. Семьсот двадцать акров. Его отец работал шесть дней в неделю – с тринадцати лет и до самой смерти – и за всю свою жизнь заработал только на чертов пикап.
Рич спустился с гребня к Проклятому ручью, обмельчавшему в это время года. Он снял с фильтра их водопровода несколько опавших листьев, закрыл лицо рукой, защищаясь от брызг. Затем свистнул Скауту, и они отправились домой. К тому времени, как сквозь туман, словно маяк, засиял желтый квадрат кухонного окна, Рич уже вспотел и запыхался. Он остановился, чтобы перевести дыхание, и что-то блеснуло в свете его налобного фонаря. Он наклонился, поднял предмет: им оказалась красная мятная конфета в прозрачной пластиковой обертке. Скаут боднул его головой, выпрашивая ласки.
Рич почесал дворняжку за ухом.
Они вернулись во двор, и Рич посадил Скаута обратно на цепь, снял прикрепленные к подошве сапогов шипы, чтобы они не подрали линолеум на кухне, вошел в дом. Коллин переворачивала бекон вилкой.
– Пахнет вкусно. – Рич стянул мокрые носки и повесил их на ручку печной двери, прошлепал по коридору в комнату, чтобы найти сухие. Красный огонек ночника Карпика светился в утренней мгле.
Коллин поставила исходящую