1

      Зинаида Гиппиус, например, утверждала: «Чувство любви, состояние любви, о которой мы говорим, – более или менее знакомо всякому. Все поэтому знают, что оно неизменно сопровождается ощущением, во-первых, абсолютной единственности любимого и, во-вторых, – вечности любви… предложите любящему, в обмен, какое угодно человеческое существо, или хоть все другие, – он даже не взглянет: в любимом для него ценность абсолютная». О следах андрогинности в душе человека и страстном поиске своей второй половины известно от Платона. И это на разные лады толкуют философы и литераторы. Так, философ Серебряного века Николай Бердяев считал: «У каждой души есть своя предназначенная в мире, единственная родная душа, дополнение к цельной индивидуальности». А наш современник Андрей Баумейстер видит в платоновском мифе, поведанном комедиографом Аристофаном за задушевной беседой, восхваляющей бога любви Эроса, подлинную сущность любви. К такой же подоплеке настоящей любви, называя ее симбиотической, склоняется Писатель, широко известный своими детективами и историческими исследованиями.