Кульминации. О превратностях жизни. Михаил Эпштейн
Читать онлайн книгу.
элементы фольклорной роскоши были завещаны мне коллегой по работе (покончившей с собой и post mortem разоблаченной в качестве советской агентессы).
Антураж обеда никак не действует. Будь на ее месте, все же ухмыльнулся бы на положенную мне наивно, но ведь от чистого сердца (допустим) ложку с золотом из Хохломы. Ну а на борщ отозвался бы и больше. Дорис же Ли, попив японского сливового вина и поклевав то и это, никаких признаков ностальгии не обнаруживает. Вот он, глобализм. Отрывает даже такие могучие корни, как… Конфуцианство, да, но что, собственно, я помню из его канона? Не успеваю вынести суждение, как гостья засыпает на моей зеленой оттоманке. Сидя и привалившись к спинке немного наискось. Я вынимаю из ее руки, чрезмерно украшенной «ювелиркой», свои лакированные палочки.
Возможно, она шпионка тоже. Почти что несомненно. Но я не собираюсь открывать матрешку, которую изобрели ее соотечественники заодно с бумагой, порохом и всем прочим, включая «культурную революцию» (а вот как называется их ГБ, этого я уже не знаю). Работа моя, во всяком случае, не интересует китаянку. Тут совсем другое задание, если оно на самом деле есть (а быть должно), и Дорис пока только в начале своего дао-пути к нему: стадия инфильтрации. Вот о чем я думаю, моя посуду. А возвращаясь на странный птичий клекот, ею изданный в безмятежном, вспоминаю и другое слово для всего этого. Паранойя. Профессиональная. Моя…
Мы гуляем по Старому городу. Не под ручку, конечно. И все равно несовместимость нашей пары – несмотря даже на мороз – обращает внимание пражан.
При всей ее совершенной красоте и живом уме Дорис Ли не без досадных изъянов. Названия и лого «высокой моды» правят ее миром. С «брендов» же просто брендит. На улицах вокруг отеля «Париж» не может пройти мимо витрин. Заметив нечто, прерывает на полуслове даже самый интересный разговор, – и в двери, да не в одни, а во все подряд – пока хватает ей наличных. А их у нее, и всё тысячи, всё лиловые тысячи, неизмеримо больше, чем у меня.
Не знаю, есть ли такой канон в конфуцианстве, но намекаю на необходимость здравомыслия: «Так разбрасывая деньги, ты еще долго будешь добираться до Америки. If you’re going to San Francisco…» Китаянка возражает. Ну и что? Могу позволить себе расслабиться после трудовой недели.
Другая особенность, которая меня смущает, – полное отсутствие бунтарского начала. Дорис Ли ничего не подвергает критике. Не говорит плохо ни о ком и ни о чем. «Трубадуром» своим вполне довольна. Кто там, за сценой, владеет борделем, это ей неведомо, а на первом плане управляет старичок за стойкой. С ним Дорис Ли всегда может договориться. Бывший, кстати, узник немецкого концлагеря. Клиентов ей тоже не в чем упрекнуть. В Праге Дорис пользуется растущей популярностью. Деньги под ноги так и летят. Никто не скупится, даже западные. Основной поклонник – молодой сенатор Чешской Республики, периодически высылающий за ней машину. И не какую-нибудь «Шкоду» – «Мерседес»!
Отбивая себе подошвы, вместе с дымом сигареты выпуская пар, я стою у магазина, за якобы роскошной витриной, внутри которой мечется жертва общества потребления. То появляется, то снова исчезает за кулисами примерочной. Даже любуюсь этим поначалу. Потом ухмыляюсь: