Мое сердце и другие черные дыры. Жасмин Варга
Читать онлайн книгу.
лучшая подруга. Бывшая. Я сама оттолкнула Анну, зная, что для нее лучше всего держаться от меня подальше. Надеюсь, ей это помогло.
Джорджия проплывает вокруг кухонного стола и усаживается на стул.
– Думаю, у нас отличные шансы выиграть. Это будет историческое зрелище. Ты должна прийти, мам!
Долгая пауза. Мама набирает побольше воздуха и произносит:
– Почему бы тебе не пойти со мной?
Я оборачиваюсь, уверенная, что вошел мой младший брат Майк. Правда, вести себя тихо совсем не в его стиле: натура баскетболиста рвется наружу. Мама постоянно ему выговаривает, но, по мне, в этом нет ничего страшного.
– Это ты мне предлагаешь? – спрашиваю я совершенно серьезно. Джорджия молчит, однако я вижу выражение ее лица – словно глотнула скисшего молока. Она бы никогда не обидела меня при матери, но протестует всем своим видом, каждым жестом. Что поделать: у меня черный пояс по способности раздражать людей.
– Да, тебе, – говорит мама, слегка вздрогнув. Иногда я убеждена, что даже она меня боится.
– Спасибо за приглашение, но нам задали целую кучу. – Подхожу к буфету и беру шоколадный батончик. Иногда я ужасно прожорлива. Это странно: как будто пытаешься заполнить едой пустоту внутри себя. А в другие дни едва заставляю себя отщипнуть кусочек хлеба.
Сегодня я беру шоколад скорее напоказ. Не хочу давать маме повод для волнения. Она и так не очень-то скрывает, что анализирует мое поведение, выискивая признаки отклонений в душевном здоровье, и я делаю все возможное, чтобы утаить от нее свое состояние. Когда меня не станет, надеюсь, она не станет корить себя из-за того, что недоглядела.
– Удачи! – с притворным энтузиазмом машу рукой и отправляюсь наверх в свою комнату. Ладно, в нашу комнату. Но сегодня вечером, пока Джорджия на игре, она только моя. В комнате сразу забираюсь на кровать, натягиваю на голову серое одеяло и представляю себя посреди океана. Волны швыряют меня, вода заливает легкие, в глазах темнеет. Я представляю, как потенциальная энергия моего тела превращается в кинетическую энергию перехода в ничто. Я тихо мычу себе под нос реквием Моцарта, пытаясь представить себе, как это будет, когда свет померкнет и навеки воцарится покой. Не знаю, какими станут мои последние мгновения, будет ли мне больно или страшно, но можно надеяться, что это закончится быстро и навсегда.
7 апреля… Скоро.
Иногда то, что я по-прежнему утешаюсь классической музыкой, кажется мне признаком безумия – ведь это отец научил меня ее любить! Он обожал классику: Баха, Моцарта – да кого угодно. Он мало что прихватил с собой, когда эмигрировал в Америку, – в основном это были записи. Помню, когда я была маленькой, он вставлял кассету в «бумбокс», что «жил» на прилавке в его магазинчике, и рассказывал мне истории из своего детства: как он играл с отцом в шахматы на гладкой доске из алебастрового камня или обмерял ноги покупателей в обувном магазине своего дяди. Он говорил, а я танцевала вокруг, неуклюже пытаясь попасть в ритм, и падала, когда музыка становилась слишком быстрой.
Однажды