Восемь лет с «Вагнером». Кирилл Романовский
Читать онлайн книгу.
потом тяжело и со скрипом вытаскивали наших корректировщиков с их позиций, потому что противник все-таки вычислил, откуда они могут корректировку производить. Сначала мы к ним отправились на БТРе, потом БТР отправили обратно, потому что не вариант был уходить на технике. Только пешим порядком.
Мы на себя укров оттянули, корректировщики ушли, а мы под дружный свист 120-х минометов еще часа четыре петляли на пути обратно в Дмитровку. Причем к тому моменту, как мы туда добрались, обнаружили внезапно, что никого из ополченцев там уже нет. Осталось с группой нашей всего 4 человека.
А группировку противника мы, считай, в две пушечки разобрали. Все сложилось из мистики, из смеха, и из глупости людской. Корректировщик наш хороший, а вот наводчик орудия – не очень. Поправку корректировщик давал в одну сторону, ближе к технике, к укрепленному району. А когда артналет с нашей стороны только начался, пехота противника побежала в противоположную от укреплений и техники сторону – в поле. Спасаться. И наше орудие промазало ровно в обратную от данных корректировщика сторону. И так удачно получилось, что всех, кто побежал в это поле спасаться от артналета, в том поле наша артиллерия и накрыла. Из-за ошибки наводчика.
Вроде глупость, вроде все с точностью до наоборот, должны были вообще выстрелить мимо. А так получилось, что снаряды упали туда, куда надо. Ну и противник не ожидал тогда таких действий. По весне артиллерии тяжелой еще не было у ополчения, она только-только начинала появляться. Какие-то орудия у противника только отбили. И, собственно, было бы три пушки… но третья отказалась стрелять. В две пушки разобрали всю группировку. А было их там – слегка навскидку – усиленный батальон с бронетехникой.
Когда все закончилось, двадцать три машины скорой помощи на их стороне насчитала наша разведка. А остальных уже увозили так… тех, кому торопиться было некуда. Населенный пункт мы заняли потом просто.
Трогательные впечатления об Украине и людях
– Очень много впечатлений было об Украине. Реально людей было жалко. Я помню, как мы колонной заходили туда. Мы тогда очень сильно растянулись все – то одна машина сломается, то вторая. Помню, что поотбивали «Мотолыги», «Гусянки». Пальцы вылетали, там дырка образовалась. Когда заезжали – а уже было утро, светало, – люди на работу ехали и нас по пути крестили. Думали, что зашли русские, поверили в нас.
А еще, помню, ездили мы в Дом ребенка в Луганске. Ну, там со слезами, конечно, зашли. Мы с командиром собрали много вещей – подарки детские новогодние, телевизоры, обогреватели, много гуманитарного груза. Решили деткам отвезти. Приехали – а там детишки, по три годика. Они даже не знали, сколько им лет. Сотрудники Дома ребенка детей находили в подвалах повсюду. Родителей не было. Кто убежал из-под обстрелов, кого убило. Но в самом доме не было ничего, даже обогревателей. Заведующая, как увидела наши подарки, аж заплакала. У них ведь реально ничего не было, совсем.
Заходим мы к ним, они как раз кушали сидели. Детки нас увидели, глазешками на нас уставились,