Ромашки на крутых берегах. Анастасия Егорова
Читать онлайн книгу.
лежать.
Александр с надеждой поднял глаза:
– Расскажите мне про родителей, Марфа Семеновна, я ничего о них не знаю.
– А чего рассказывать, Оленьку ко мне, сиротку, купец один из города привез. Там жена его, видать, развлекалась, наукам ее разным обучила да грамоте. А как Олюшка из девчонки на побегушках в девушку статную превратилась, стал на нее сынок ихний заглядываться. Ну вот ее и спровадили с глаз долой. А здесь ее папенька твой и увидал. Он частенько ко мне заглядывал, хоть и не близко ему было.
Марфа Семеновна отхлебнула остывший чай. Александр сидел, затаив дыхание.
– Ну вот, а Сашеньку-то покойного, отца твоего, я вот на этих руках вынянчила, выкормила, – она изобразила колыбельку. – Он младшеньким был у господ Голубевых. Маменьки его скоро не стало, а у меня как раз сынишка народился, вот я и подвернулась. В город как раз перебралась за мужем, он плотничал там. Вот так и выкормила господского сыночка. В благодарность отец его велел здесь избу поставить, вот до сих пор стоит, – она показала рукой на крепкие стены. – Уж давно мужа не стало, сынка своего тоже я пережила… Одна здесь. Хоть ты меня, старуху, порадовал.
Саша виновато улыбнулся, а Марфа вдруг всплеснула руками:
– У меня ж памятка от твоих родителей лежит! Дождалась, видать, своего часа.
Из маленького ящичка массивного буфета женщина вытащила тряпицу и тонкую книжицу.
– Вот, это матушка твоя по молодости все писала, я бывало ворчу на нее, спать пора, а она все пишет-пишет. Дневник, говорит, на память. А здесь, – хозяйка протянула что-то твердое, завернутое в светлую ткань, – от Сашеньки, отца твоего.
Александр бережно развернул дорогие часы на тонкой цепочке. На крышке красовался вензель: две буквы по краям, А и О, и по центру, большая, Г.
– Это после свадьбы успели сделать, – пояснила хозяйка. – Оленьку он сюда вписал. Хоть и говорили все, что не ровня они, а такая пара славная получилась. Для любви, видать, заборов не поставишь. Подольше бы им пожить, редко когда вот так, душа в душу…
Марфа смахнула слезу с ресниц и вдруг засуетилась:
– Что ж это я, тебе давно отдыхать пора, пойду комнату приготовлю.
– Спасибо вам, Марфа Семеновна, – горящими карими глазами своего отца он с бесконечной благодарностью посмотрел на нее.
Женщина улыбнулась в ответ, а в темноте соседней комнаты закрыла лицо натруженными ладонями словно прячась от нахлынувших воспоминаний.
Александр поспешил помочь хозяйке, чтобы поскорей закрыться в небольшой отдельной комнатке и при свете свечи остаться один на один с девичьим дневником матушки: он понял, что уснуть сегодня не сможет, пока не прочтет его от начала и до самого конца.
Огонек слабо дрожал на подоконнике. Саша, не раздеваясь, бережно держал в руках свое сокровище: память о родителях, записанную нежной рукой вечно молодой матушки. Дневник словно начинался с середины. Возможно, до этой тетради была другая, безвозвратно утерянная. Но самое главное хранилось здесь, в этих ровных строчках.
***
Дневник
16