Ученье – полусвет, неученье – туши свет и давай по-быстрому. Вячеслав Александрович Баймаков
Читать онлайн книгу.
я просто обязан это делать. Как бы ни соблазняли внешние обстоятельства, внутренний «ведущий» легко пройдёт мимо. Вместе с тем, уделяя внимание единственной, я не дам даже повода ей усомниться в себе».
– Браво, – похлопала маленькой ладошкой по его заросшей грудине Джи, – ты всё больше начинаешь мне нравиться. Хорошо. Иди пожуй чего-нибудь. А то твоя зазноба уже в проёме вся извелась, махая всеми конечностями и приглашая на прокорм. А я пройдусь по селению. Похулиганю по старой памяти, а то с тобой совсем соскучилась по разврату.
Она звонко взвизгнула и, потирая руки, двинулась в ближайшую соседнюю нору. Диму даже покоробило, то ли от ультразвука её визга, то ли от предчувствия того, что там сейчас начнётся.
Глава 5. Локация 1. Окружение – это не всё, что вокруг, а только то, что до тебя доходит.
Утро следующего дня для Димы ознаменовалось очередным стрессом. Обновив огонь в очаге, он вылез из норы, умываясь на ходу слезами от едкого дыма, в котором успел прокоптиться, пока раздувал жалкий костерок. Но это не испортило хорошего настроения от того, что выспался. Он прищурился слепящему солнцу. Но торжественно-весёлое «та-та-та-там» от вездесущей Джи его резко напрягло, и рыжий, припав к земле с опаской осмотрелся.
На огораживающем двор земляном заборчике сидели две самки, а над ними, широко раскинув руки, висела в воздухе уже конкретно осточертевшая белобрысая «недообезьянка». И выражение её мордашки Диме сразу не понравилось. Джи откровенно ликовала, а это было не к добру.
Он присмотрелся к ранним гостьям, явно ожидавшим именно его выхода. Одна оказалась запредельно старая, а вторая – совсем молоденькая. И обе были худыми до безобразия, будто первую давно перестали кормить, а вторую в этой жизни ещё и не начинали.
«Из какого модельного агентства ты их сюда притащила?» – мысленно поинтересовался ученик.
– Ни из какого, – воскликнула Джи, – они сами притащились. Это У-у, – показала она на бабушку в виде сморщенного урюка, – а это типа её дочь Уаух, – представила белобрысая малолетку-недокормыша, – прошу любить и жаловать.
«И на кой они мне?» – продолжал недоумевать Дима.
Тем временем пожилая гостья, скорчив жалостливую рожу «подземно-перехо́дной» попрошайки, раздвинула трясущиеся мослы́ коленок и, оттянув отвисшие половые губы, принялась мастурбировать, изображая игру на балалайке.
Скосила белёсые глаза на рядом сидящую молодку, что с нескрываемым любопытством, разинув рот, разглядывала Диму. Ткнула её острозаточенным локтем, выводя из созерцания. И та, в отличие от выжившей из ума старой кошёлки, занялась беспутством, как и подобает, с подростковым задором, явно получая удовольствие от непотребства.
«Ты что творишь?» – мысленно прорычал Дима, мгновенно побагровев.
Но накинуться в праведном гневе на Джи не дала Афа, подкравшаяся из-за спины. Повиснув на его руке и выпятив губы в трубочку, она принялась издавать жалостные звуки, как бы упрашивая и тем самым показывая, что она с ними заодно.
«Это