Огонь подчинялся мне через раз, поэтому сейчас я опасалась практиковаться. Тем более что суть случившегося понять не могла: таэрран по-прежнему пламенела на шее запирающей вязью. По поводу случившегося я пока не собиралась никому говорить, доверять в таких обстоятельствах даже нэри слишком опасно. Что касается библиотеки, туда мне до особого распоряжения доступ был закрыт. Но даже если бы я могла туда попасть, нужно понимать, что искать, и в какой области – любой иртхан знает, что снять таэрран может только тот, кто ее надел. Огонь сквозь нее вырваться не может, исключений нет.

      Но у меня вырвался.

      По поводу платья я сказала, что опрокинула на него лампу, и, разумеется, вопросов никаких не возникло. Платье выбросили, мне заменили ковер, а я… Ночами, когда оставалась одна и когда дворец засыпал, осторожно выпускала огонь на свободу и смотрела на вьющееся над ладонями пламя. Чувствовать его спустя столько лет было странно, но проблема заключалась в том, что и чувствовала его я тоже через раз. Не так, как раньше: до таэрран мое пламя разгоралось постепенно, рождаясь тлеющим угольком в груди и раскрываясь на ладонях огненными цветами.

      Сейчас оно творило все, что хотело.

      Точнее, творило бы, не обучай меня отец контролю и не тренируй в свое время на уровне хаальварнов. Я училась управлять стихией, запирать ее и погружать глубоко в себя, если она представляла опасность. Так вот сейчас, когда мое пламя представляло больше опасность, чем дар, мне эти знания очень пригодились. В частности, когда посреди ночи я чуть не подпалила балдахин над своим ложем: языки пламени ни с того ни с сего просто рванулись ввысь, рассыпая искры.

      С тех пор я позволяла пламени оживать только в купальнях.

      Словно отзываясь на мои мысли, в груди вспыхнуло, раскаляя воздух (в последнее время это происходило спонтанно, все чаще и чаще), но я тут же приглушила стихию, накинула халат и вышла в спальню.

      Вовремя.

      – Местари! Платье готово. – Ко мне в покои впорхнула Фархи. – Лирхэн распорядилась по поводу завтрака, его сейчас подадут, и можем одеваться.

      Учитывая, что над Аринтой только-только занимался рассвет, есть мне не хотелось совсем. Больше того, при мыслях о еде желудок сжимался до состояния сухофрукта и к горлу подкатывал ком.

      – Я не буду завтракать, Фархи, – покачала головой, – пусть мне подадут травяной настой. Этого достаточно.

      – Но как же? – нэри растерянно на меня посмотрела. – На свидании вы будете только обедать, а до обеда еще…

      – Ничего страшного, – перебила я. – Лучше помоги мне привести в порядок волосы.

      С некоторых пор мне не нравились прикосновения служанок. Не нравились посторонние запахи, которые раздражали, если не сказать больше.