Судьбы моей калейдоскоп. Людмила Яковлева
Читать онлайн книгу.
поле, чисто выметенное и засыпанное зерном. В нашу задачу входило периодически перелопачивать его для того, чтобы оно лучше сушилось. А во время дождя мы в авральном порядке сгребали его и закрывали брезентом, иначе вся работа пойдет прахом. Была у нас и механизация. Это очень похожее на снегоуборочную машину сооружение, которым раньше убирали снег на улицах города. Этот агрегат двумя «руками» загребал зерно на транспортерную ленту, с которой оно, в зависимости от поставленной задачи, либо грузилось на машину, либо разбрасывалось по полю для просушки.
Мы были бригадой, а бригадиром у нас был кореец, которого звали Ментаем. Раньше этот кореец вместе с семьей проживал где-то вблизи китайской границы. Но по страсти сталинских властей перемешивать народы и всех перемещать как можно дальше от мест их рождения и обитания, он был выслан в Казахстан. Для нас он был добрым и снисходительным начальником, правда, мы не испытывали его терпения и жили с ним мирно. Периодически он давал нам немного передохнуть, а потом ласковым голосом приглашал к работе: «Девчаты! Давайте айдайте, гуртайте!» И мы брались за свои лопаты. Другие работники совхоза звали нас девками. Я предполагаю, что, согласно деревенскому менталитету, это было обычное обращение к молодым женщинам. Но надо помнить, что все мы были девочками городскими, а в городском лексиконе слово «девки» имеет совсем другое значение. Мы обратились к директору совхоза и попросили, чтобы нас девками больше не называли. Наша просьба была уважена.
В связи с этим вспомнился еще один курьез. Возчик, который привозил нам воду и продукты на замученной лошаденке, материл ее почем зря. При очередном визите директора мы пожаловались на матерщинника. Директор при нас же строгим голосом сказал ему, чтобы при разговоре с лошадью он использовал только парламентские выражения. Возчик был потрясен и обижен до слез: «Да ведь она же другого языка не понимает! Она и работать не станет без крепкого словца!» Директор не поверил ему. Тогда мужичок решил продемонстрировать строптивость своей скотинки. Он начал ее понукать, лошадка ни с места. Тогда он, извинившись, покрыл ее трехэтажным матом. И что же, бедное животное резво побежало по дороге. «Вот видите!» – торжествующе воскликнул мужик. Этот вопрос мы оставили открытым. Но при нас возчик старался употреблять фольклоризмы как можно меньше.
Уж если я заговорила о мате, то доведу освещение этого вопроса до конца. В деревне, возле которой располагался наш маленький лагерь, жила местная дурочка. Это была симпатичная, круглолицая, крепко сбитая деваха с признаками отставания умственного развития. Вот уже если и говорить про матерщинников, то вот это про нее. В ее лексиконе, кажется, других слов и не было. Наши мальчики решили увеличить ее словарный запас и перевели весь мат на латынь. И теперь эта деваха кричала на все село: «Glans penis, mons pubis!» Или что-нибудь подобное.
Как известно, в Казахстан депортировали не только корейцев и финнов. В сталинские времена почти все приволжские немцы также оказались здесь. Но и вдали от