Оседлавшие Пегаса. Павел Николаев
Читать онлайн книгу.
на своём левом фланге большие редуты, на которых Глинка насчитал сто пушек. Из своих наблюдений и реплик других офицеров, бывших на колокольне, Фёдор Николаевич сделал правильный вывод о том, что противник укрепляет своё левое крыло для того, чтобы перевести максимальное количество войск на правое и создать ударный кулак против левого фланга русской армии.
И вот опустилась ночь на враждующие армии. На стороне русских было тихо. Только изредка перекликались часовые. В лагере французов ярко блестели огни, звучала музыка, раздавалось пение, звуки труб и крики. Но вот Фёдор Николаевич уловил дружные восклицания, ещё и ещё. Он понял: это приветствуют Наполеона, объезжающего войска. С болью подумал: так было и перед Аустерлицем. Что же будет завтра?
На рассвете 7 сентября Глинка был разбужен тучей ядер, пролетевших над шалашом, в котором он располагался со своими товарищами. Все разом выскочили наружу. Вокруг всё пылало. Рушились и горели шалаши, с треском рвались бомбы. На востоке только занималась заря. Между противниками лежал густой туман. Солдаты хватали ружья и шли в огонь.
В этот день Глинка находился в деревне Горки, на главной батарее, и на дороге, где перевязывали раненых. В один из моментов он направился было в ближайший лесок, но его остановил лекарь: «Не заглядывайте в этот лесок, там целые костры отпиленных рук и ног».
Бородинское сражение было, по-видимому, самым кровопролитным за всю предшествующую историю человечества. Артиллерия неистовствовала с обеих сторон. Ядра летали как пули. Небо над центром и левым флангом заволокло чёрным облаком дыма, и над полем здесь как бы опустилась ночь, в то время как на правом фланге сияло полное солнце. Вспышки выстрелов воспринимались как зарницы. Земля дрожала от тысяч залпов и разрывов бомб. День Бородинской битвы современники называли праздником артиллерии. Но, по-видимому, правильнее говорить о празднике всех родов войск, страшном, кровавом празднике. Глинка позднее приводил в «Очерках Бородинского сражения» свидетельство старого солдата о необычайной степени ожесточённости рукопашных схваток: «Под Бородином мы сошлись и стали колоться. Колемся час, колемся два – устали, руки опустились! И мы, и французы друг друга не трогаем, ходим, как бараны! Которая-нибудь сторона отдохнет и ну опять колоться, колемся, колемся, колемся! Часа, почитай, три на одном месте кололись!»
А разве менее упорными были кавалерийские схватки? Ведь именно на Бородинском поле Наполеон потерял большую часть своей кавалерии.
На рубеже XVIII–XIX веков Россия провела не одну войну. Часто в одно и то же время воевали сразу с несколькими государствами, на нескольких направлениях. Позади были Аустерлиц и Прейсиш-Эйлау, но то, с чем столкнулись суворовские чудо-богатыри на Бородинском поле, не походило ни на одно из предыдущих сражений. Люди впервые видели такие гекатомбы трупов, такой огненный смерч, такое невероятное упорство враждующих армий. Не случайно Багратион в один из труднейших моментов сражения с восторгом закричал: «Браво!