Прорваться в будущее. От агонии – к рассвету!. Максим Калашников
Читать онлайн книгу.
align="center">
От деиндустриализации – к веку мудрого отказа?
К новым изданиям рабства, каст, диктатур
Ухмылка Чойо Чагаса
«Тридцать лет каторжного труда – три тысячи лет счастья». Так, если мне не изменяет память, звучал маоистский лозунг времен Большого скачка. (Память автору изменяет, лозунг звучал так: «Три года упорного труда – десять тысяч лет счастья». – Прим. «ДП») Сегодня его можно перефразировать: тридцать лет капиталистического маразма – века расхлебывания страшных последствий. Да, мир 1980 года мы еще долго будем вспоминать едва ли не как воплощенный рай, горько усмехаясь по поводу тех проблем, что мучили тогдашних людей. И вздыхать: «Нам бы ваши тогдашние заботы!»
Мир идет к подобию ефремовского Торманса. И тормансианский диктатор Чойо Чагас зловеще улыбается нам. Мол, добро пожаловать в мою реальность…
Всего один фактор
Чтобы не быть голословными по поводу многовековых последствий, укажем всего лишь один фактор, который играет роковую историческую роль в грядущих всемирных потрясениях, в усилении нового варварства. Да-да, это – перенос реального сектора из белого мира в Китай и вообще в Азию.
Что либералы? Опасные придурки, они рассуждают так: сегодня, скажем, кроссовки производятся в Китае по 5 долларов (евро) за пару. А продаются в Европе или США за 50 долларов (евро). Значит, заключают либеральные самодовольные ослы, добавленная стоимость в 45 долларов создается на Западе. Значит, с идиотским глубокомыслием заключают либералы, создаваемая на Западе добавленная стоимость во много раз больше, чем ДС, создаваемая в КНР. То бишь, ни хрена не делая, а лишь потребляя (покупая) кроссовки, белые западники, выходит, создают добавленной стоимости более чем в десять раз больше, чем китайцы, шьющие кроссовки.
Конечно, кроссовки – пример нарочито простой. На их место можно поставить бытовую технику, электронику, игрушки, одежду и т. д. Но даже кроссовки позволяют увидеть, чем кончается сей идиотизм.
Для начала возьмем реалии 1980 года, когда кроссовки и делались, и продавались на Западе. Тогда за них покупатели в Париже, Вашингтоне или Лондоне тоже выкладывали по 50 долларов (в пересчете на нынешние доллары, конечно). Но в то время эти деньги, выложенные за обувь в магазине, распределялись по большой цепочке людей. Их получали не только торговец и не только владельцы, например, фирмы «Адидас» и его марки-бренда. Деньги доставались рабочим-западникам, сшившим обувку, составляли доход работающих на Западе фабрик. Деньги уходили западным же поставщикам всего, что необходимо для изготовления кроссовок: изготовителям полимера для подошвы, текстильщикам, фабрикантам фурнитуры. Соответственно, свою долю получали и работники этих предприятий. Более того, кроссовки экспортировались в другие страны, причем не только на Западе, отчего и азиатские иль африканские покупатели модных «шасси» отправляли свои денежки на Запад. Само собой, в бюджеты западных стран текли налоги от работы