Глас земли. Николай Старообрядцев
Читать онлайн книгу.
космические ступени: когда слово Божье ещё не услышано, затем – когда благая весть уже явилась преходящему миру, но ещё не достигла пределов Руси и воспринимается как далёкое зарево, и наконец – когда христианская вера жарко простёрлась над Русью, в её изломанных контурах обретя для себя духовную твердь. Весь этот грандиозный процесс подобен беспокойному сновидению, когда взлёты на неизмеримые высоты подвижничества сменяются резкими срывами в пучины вязкого бредового оцепенения и бессмысленного сомнамбулического кружения.
Советская Русь – завершённая воплощённость и рвущееся наружу дерзание духа: стигматами революции прорвана завеса долгого сна и обнажившийся планетарный провал преобразован коллективным трудом миллионов в сплошной котлован грядущего справедливого мироустройства, который по своей технической сути – окованный стальными завесами сверхрезонатор, подогреваемый неиссякающими излучениями ленинской мысли и служащий отныне гигантской антенной для диалога всего человечества с изобильными глубинами далёкого космоса.
Постсоветская Русь – странствия духа в самых высоких пределах, оторванность его от Земли приводят к тому, что из гниющих болот и с окровавленных капищ, разбросанных по континентам планеты, начинают пробираться в сердце России голодные злобные демоны. Их попытки обрушить колосс государственной жизни и заштопать Россию позолоченной нитью капитализма как будто увенчались успехом, но под обломками некогда мощных идей и учений, в образовавшихся повсюду катакомбах, подпольях и трещинах теплится бледное духовное пламя – и в нём, незаметно для внешнего наблюдения, сосредоточивается та сила, которой уготовано превозмочь всё наносное и тёмное, всю скверну, липкая и тягучая плёнка которой ещё долго будет душить и отравлять человечество.
Гиперроссия – фантастические теневые фигуры, проступающие на ширме, которой великое светлое будущее отгорожено от алчного, прагматичного глаза, во всё проникающего и всё иссушающего до рассудочно-тошнотворной бессмысленности. Это ретивое будущее, которое не ждёт для себя свободного места, где оно могло бы свершиться, но спешит по тайным каналам ввязаться в полемику с закостеневшим былым, чтобы ослабить его опекунство над временем и подготовить пространство для свершения нового, ещё не бывалого.
Четыре слоя – они же мифологические эпохи – удерживают пространство: но не Россию, у которой нет места и времени; они удерживают всё остальное: сама Россия, как древний колосс-невидимка, удерживает на себе круговерть всемирной истории, встав неподвижной самозабвенной основой в её средоточие. И всё, на что я, как автор идущих ниже рассказов, смиренно надеюсь: достичь того же эффекта в событии книги – полностью скрыться в игре сюжетов и образов, потеряться в лабиринтах анекдотов и мифов, чтобы в итоге читатель остался совершенно один и отчётливо понял: конец – это только начало.
Санкт-Петербург,
весна