Водицу толчём мы в ступах.

      Забыты давно мифы.

      Пусть небо коптят халупы,

      Но в нашей крови скифы.

      То стужа, то жар, мы сдюжим.

      Что тягостей нам кипы?

      Мы духом сильны, не тужим.

      Ведь жилы у нас скифов.

      Поступки вершим моралью.

      Интриги плетут «грифы».

      Забрали, как дань, «Мистрали»,

      Но правдой сильны скифы.

      Вот, к сечи зовут, окститесь.

      Нам – в радость, и мы – рифы.

      Мы все как один сталь- витязь.

      Потомками в нас – скифы.

      Проснутся курганы. Кайтесь.

      Не надо будить «Лихо».

      Мы буйны и дики. Майтесь.

      Пусть спит себе скиф тихо.

      Журавлей косяк отставший

      Держит путь на юг.

      Видит сны солдат уставший.

      Тишина вокруг.

      Завывает лес уныло.

      Треск углей костра.

      Нет губительных разрывов.

      Тишина востра.

      Нет грызни из автоматов,

      Рваных жил и рвот,

      Этажей солдатских матов.

      Тишина орёт.

      Шорох веток недалече —

      Гонит ласка мышь.

      Только б не был искалечен.

      Тишина, услышь…

            По Луганску тянется артдивизион.

         Тралы надрываются. Весь потрёпан он.

      Часть орудий сломано, часть уж не вернуть.

               Только дух не сломленный.

                  Правый держим путь.

         Бородой заросшие, точно дикари.

      И, в железо вросшие, едут пушкари.

         Лицами суровые. Молния в очах.

                  Невские, матёрые.

                  Скромные в речах.

      Держатся стоически. Давят на клаксон.

         Едет героический артдивизион.

      Люди улыбаются, машут напослед.

                  Тачки расступаются

                      И сигналят вслед.

      Караван оправится после передряг.

                  Над отрядом мается…

                      Ярко-алый стяг.

      Город израненный, город уставший.

      Город убитых витрин.

      Горя бескрайнее море познавший.

      Город дымящихся шин.

      Судеб ирония, названный Счастье,

      Город увядших надежд.

      Восемь тяжёлых годочков ненастья.

      Небо из серых одежд.

      Трубы остыли, в городе холод.

      Город продрогших аллей.

      Счастье покинуло трепетный город.

      Ветер колючий с полей.

      Хрипы качелей – гомон вороний.

      Город кричащих ворон.

      Детский заливистый хохот с балкона?

      Нет, показался мне он.

      Там на окраине теплится