Стоявший в здании аэропорта Константин Завьялов, по первому взгляду на лицо Симакова, активно искавшего его глазами в толпе встречающих, сразу понял, что Алексей горит нетерпением от желания сообщить что-то очень важное. Судя по глазам, наполненным радостью вдохновения, информация эта была положительной. Константин подумал, что друг привез приятные известия с отчета, но ошибся. Оказавшись в его машине, Симаков начал быстро и горячо говорить о своем открытии, совершившимся после встречи на борту самолета. Почти мгновенно уловив точность обнаружения ошибки при проектировании системы защиты от воздействия психотропного оружия, Завьялов включился в обсуждение, и пришел в себя только когда зазвонил телефон Симакова, жена которого обеспокоилась долгим отсутствием мужа. Обнаружилось, что за стеклами автомобиля стало темнеть, они так и не выехали со стоянки, захотелось есть. Константин получил возможность спросить, как все прошло в Москве, чем вернул к действительности Алексея, чье лицо моментально перестало сиять, затянувшись в уголках глаз сетью мелких морщин перед тем, как он рассказал о том, что произошло на комиссии, поделился нехорошими предчувствиями.

      Выехали со стоянки, по дороге Константин сообщил, что в отсутствие друга лаборатория оставалась закрытой. Директор хотел отправить Завьялова на обследование и ремонт компьютерных систем института, но получил ответ, что тот работает в институте только до тех пор, пока действует лаборатория и не намерен выполнять ничьих указаний даже под угрозой увольнения.