Полет из Ленинграда в Питер. София Ильинична Парипская
Читать онлайн книгу.
завершению.
– Когда мы вернулись в базу, адмирал вызвал меня к себе, и сказал: «Не будь идиотом, по своему складу характера ты можешь принимать решения и брать ответственность на себя. Ты обязан стать большим хирургом. Не хрен сопли по тарелке размазывать, назначаю тебя начальником хирургического отделения нашего базового лазарета.» Так началась моя хирургическая жизнь.
– Мудрые люди, повидавшие в жизни всякой хрени, лучше видят нашу роль в этом мире, – Гоча лежал и засыпал, но продолжал вещать с достоинством, – Вот мои родственники присылают мне мою долю с наших мандариновых плантаций, а это пятьдесят штук в год. О! Я мог бы ничего не делать, но отец сказал, езжай сын, учись на хирурга, будешь уважаемым человеком. Так и твой адмирал, как отец, за тебя подумал. Ты- то рос без от отца.
Иля, а ты оглянулся бы вокруг себя. Почему тебя не оставили на кафедре? Вот! Вопрос? У тебя же все люди братья, а в конкурентной борьбе друзей нет.
Гоча завершил свои речи и крепко уснул. Я тоже лёг, сил ехать домой не было.
Утром на такси я всё же добрался до своей съёмной квартиры. Бухнулся в кровать, хотел окончательно выспаться. Но сна не было.
Отважился позвонить Инге по заранее нами придуманному с ней коду: три гудка, трубку положить, потом снова набрать и услышать ещё раз три гудка. Ответа не было. Да я и не ждал никакого ответа.
Я долго лежал, начал вспоминать весь мой путь с Камчатки в Академию.
В первую мою попытку три года тому назад у меня даже не приняли документы. Я подумал, что это из-за моей, плохо звучащей для кадровиков, фамилии, Лоевский. Хотя пятый пункт ко мне не относился, но всё же.
И, вообще Академия являлась вотчиной детей профессоров и преподавателей. Недаром один из замов начальника Академии сказал, что Академию имени Кирова пора переименовать в Академию имени Тургенева, написавший роман «Отцы и дети».
Я решил, что в этом году я поступлю обязательно. Моё поступление напоминало мне катание на американских горках. Когда подбрасывает вверх «ух» по кочкам – кочкам, а потом вниз и захватывает дух. Вот я тогда подскочил с возгласом «Ух!» четыре раза.
На первой кочке я подпрыгнул когда после неудачи вернулся на Камчатку, и на рыбалке я спросил у начальника особого отдела: «не по их ли наущению меня не приняли», на что он ответил: «вы что не знаете что согласно 110 приказа при любых отказах ссылаться на органы безопасности запрещено». Я разозлился: Ах, так! Пока он крутился в палатке, я у него из заплечного мешка забрал четыре рыбины, а вместо них положил булыжник. На следующий день он пришёл ко мне в лазарет и гонялся за мной с этим булыжником.
А вечером позвонил мне и полушёпотом с секретной интонацией, спросил , узнаю ли я, кто со мной говорит, и произнёс фразу что « отказ не по нашему ведомству.».
Вторая кочка меня подбросила весной, когда я пошёл к начальнику отдела кадров снова просить подать мои документы. Тот сказал, что на этот год разнарядки нет, а я ему в ответ: Виливс ( родители его назвали в честь В.И.Ленин и И.В. Сталин, трудно ему приходилось с таким именем), ты помнишь, кто