Полет из Ленинграда в Питер. София Ильинична Парипская
Читать онлайн книгу.
запах водорослей, оказывается там собирали морскую капусту для производства агар-агара. Больной мой чувствовал себя удовлетворительно, настроение у меня было приподнятое и я решил вспомнить свои молодые годы на Камчатке. Я на глазах изумленных аборигенов сварил в кипятке бурую некрасивую ламинарию и она превратилась в изумрудную морскую капусту, которую я потом нарезал лапшей, добавил лучку, чесночку, приправил перчиком и солью, и щедро полил подсолнечным маслом. Получилась настоящая «качука», японское блюдо, рецепт которого я до сих пор помнил. Лариса, посмотрев на моё кулинарное чудо, набрала ламинарии, чтобы дома порадовать мужа новым блюдом. А Фердинанд такое дело проигнорировал.
Загрузили мы мичмана в катер и повезли на Соловки, отдавать в руки Мишки. По пути должны были вернуть на барк «Седов» доктора и всех остальных, кто прибыл с ним «спасать» раненого. Среди них особо выделялся фотокорреспондент, он оказался известными писателем Михаилом Ивановым. Писатель прожужжал нам все уши, какой он знаменитый, сам японский Микадо приглашал его на фуршет.
Питьевая вода на катере была отключена, но эта знаменитость так хотела выпить, что я предложил разбавить спирт водой из бачка унитаза и хотя это не было императорским фуршетом, писатель согласился. Но я забыл, что вода в гальюны подается забортная, то есть морская солёная, и спирт, разбавленный ею, стал белым как молоко. Однако сухой закон на барке «Седов» так достал знаменитость, что он выпил эту бурду как божественный нектар. Глазки его разгорелись, он сказал, что он опишет это приключение в своём следующем романе. Я презентовал ему оставшийся спирт и они счастливые высадились на барке.
Мы сдали больного на Соловках, обнялись с Блиндером и отправились домой, где меня ждали две новости. Первая хорошая, благодарность от командующего флотом за спасение мичмана. Вторая плохая, меня вызывают в политотдел. На меня пришло письмо- жалоба, в котором я представал разрушителем советской семьи, и подписано оно было главным психиатром Вооруженных Сил, отцом Ингиного мужа.
Моя Инга не отпускала меня.
«У МЕНЯ НЕТ НИЧЕГО ОБЩЕГО С ЭТОЙ ЖЕНЩИНОЙ»
Меня, не откладывая дело в долгий ящик, вызвали на заседании парткомиссии в политотдел, где меня выстирали и высушили. Дядьки, на мордах которых были написаны пороки всего человечества, с горящими глазами обличали меня в разрушении основ нашего общества, а именно семьи. Я, гад такой, совращал невестку уважаемого человека.
Я на голубом глазу доказывал, что нет у меня ничего общего с этой женщиной и вообще в моей жизни меня всё устраивает и жениться я не собираюсь. Да и где я тут женюсь, если даже к бабе иду, то адрес оставляю, чтобы меня могли найти, если что-то случится в госпитале.
Тем не менее я был осужден и предупрежден, что в случае чего я расстанусь с партбилетом. Последней фразой было: « До нас доносятся сведения, что, вы, Лоевский большой ходок».
Придя в отделение, я рассказал своей старшей медсестре Тамаре Васильевне о претензиях к моему моральному облику.
– Илья