Времена Бессмертных. Мишель Роман
Читать онлайн книгу.
представляла себе, где хотела бы очутиться. Даже начала размышлять о том, так ли нереально это путешествие, ведь на курсах по современной философии, нам говорили о том, что ничто не проходит бесследно и каждая мысль может стать материальной.
Тогда-то я и придумала писать письма другу из прошлого, а потом принести письма с собой в кармане брюк, когда отважусь сесть в чудо-кресло Париса. А вдруг мои послания, прогулявшись по вселенной, дойдут до адресата? Никто бы и никогда не стал думать о подобном, но я не все.
Я слышу, как папин магнитомобиль въезжает на платформу, а через пару минут открываются двери лифта и он вваливается в гостиную. Он снова в этом своем, странном состоянии: на одну половину заполнен печалью, на другую спиртным.
Первые годы после смерти мамы и брата, он держал себя в руках, полностью ушел в работу и мы почти никогда не разговаривали о случившемся, но чем старше я становилась, тем тоньше оказывалась его броня, отделявшая от горя.
Лет в шестнадцать-семнадцать я остро нуждалась в общении с ним, мое ощущение полного одиночества с каждым проходившим днем казалось нестерпимее. Я пыталась заговорить, наваждением стала идея узнать все о гибели моих близких, это начало пугать даже меня саму, но папа оставался немногословным. И я сдалась. Со временем прошел и страх одиночества, и желание во что бы то ни стало узнать детали трагедии. Мои чувства словно бы на время исчезли, уступив место обычным правилам будних дней. Так оставалось до того самого момента, как я взяла в руки чернильную ручку и положила перед собой листок бумаги.
Почему это стало так важно для меня? Чем это стало для меня?
Отец, молча, проходит через всю гостиную и падает в объятия огромного дивана, оббитого искусственной белой крокодиловой кожей. Теперь он делает так очень часто; раздвигает шторы, закрывающие панорамное окно и, не говоря ни слова, смотрит на мерцающие в темноте высотки Византии. Я почти слышу как не спеша, одна за другой в его голове шагают мысли. Какие тайны живут в его черепе, сколько правды о гибели мамы и брата таиться в недрах его сознания?
Я никогда не задаю вопросов. Папа живет в своем безмолвном мире, а я в своем. Ужин я готовлю сама, как раньше делала для него мама, заказывать еду в Службе Питания для нее было неприемлемо.
Разогреваю и подаю тарелку с овощами и курицей отцу. В его правой руке бутылка с пойлом (хотя конечно нельзя так обзывать дорогое виски), и первые секунды он не уделяет моему ужину должного внимания, но заметив, что я жду пока он начнет есть, папа берет тарелку из моих рук.
– Какие-то мы с тобой слишком молчаливые. – вдруг констатирует он. – А с другой стороны, почему все и всегда должны без умолку трепаться?
Я присаживаюсь рядом с ним и стараюсь увидеть Византию его глазами, через толщину его мыслей. Что-то важное должно прозвучать из его уст. Я чувствую.
– Я всегда хотел подарить тебе главное – вечную жизнь и молодость. Я работал как проклятый,