Кришна, Кришна,

      Вот я смотрю

      На своих родных,

      Собравшихся на битву, —

      И ноги мои слабнут,

      Рот пересох,

      Тело трепещет,

      Волосы дыбом,

      Кожа горит;

      Мой лук Гандива

      Выпадает из рук,

      Мысли блуждают;

      Мне не выдержать этого:

      Кришна, я вижу

      Дурные знаки!

      На что мы можем

      Надеяться, убивая

      Своих соплеменников?

      На что мне эта

      Победа, царство?

      Где от них радость?

      Как я могу

      Думать о власти и наслаждениях,

      Даже о собственной жизни,

      Когда все они —

      Учителя, отцы, деды,

      Дяди, сыны и братья,

      Мужья сестер, внуки,

      Кузены – все, благодаря кому

      Я мог бы радоваться жизни, —

      Стоят здесь, готовые

      Отдать свою жизнь и богатства

      В войне против нас?

      Пусть даже я буду убит —

      Их я убивать не хочу

      Даже ради трона трех миров;

      Что уж говорить о земной власти!

      Кришна, нам не принесет радости

      Смерть сыновей Дхритараштры;

      Пусть даже они – зло,

      Худшие из злодеев;

      Однако, если мы убьем их,

      Наш грех будет страшнее.

      Как я осмелюсь пролить

      Кровь, роднящую нас?

      Какую радость найду

      В убийстве своих родных?

      Пусть их сердца мерзки

      И слепы от жажды наживы:

      Пусть они не видят дурного

      В нарушении уз крови,

      Не видят греха, предавая

      Своих товарищей;

      Но мы, что видим все ясно,

      Предвидя уничтожение

      Рассеянных здесь семей, —

      Не должны ли мы отказаться

      От этого преступления?

      Когда истребляется род,

      Гибнут его традиции:

      Пропадают его законы,

      Наступает беззаконие.

      А когда исчезают законы —

      Женщины развращаются,

      Происходит смешение каст,

      Прекращаются ритуалы,

      И души предков, лишенные подношений,

      Оказываются в аду.

      Так губители рода

      Уничтожают порядок вещей,

      Порождают смешение каст

      И оказываются в аду.

      Что же за преступление

      Мы