Не прошло и часа, как все приглашенные на совещание уже начали подтягиваться. Последними пришли Костюченков и Тучков, о чем-то оживленно беседуя. Афанасьев еще никогда не видел бурно жестикулирующего Костюченкова. Любопытство одолело Валерия Васильевича и он решил, пока гости приходили в себя после щедрот генштабовской столовой, подключиться к оживленной беседе двух силовиков.

      – Гой, еси, добры молодцы! А о чем это вы так оживленно беседовать изволите? Просветите, если не секрет?

      – Да какие там секреты, Валерий Васильевич?! – вскинулся Костюченков. – Я вон, Николаю Палычу рассказываю, как вчера приходил ко мне Клочков.

      – Это который Клочков? Не тот, что устраивал покушение на Чайбуса в 2006-м?

      – 2005-м, – уточнил Костюченков. – Он самый. Притащил слезницу о своей реабилитации, как пострадавший за народные чаяния. Тем более, что самого Чайбуса повязали за шпионскую и подрывную деятельность. Вот он и посчитал себя невинно осужденным и подвергшимся необоснованным репрессиям со стороны прежних властей.

      – И что же вы ему ответили?

      – Да просто турнул его из кабинета, – хохотнул адмирал.

      – Просто так турнули и даже без напутствия? – удивился Афанасьев.

      – Почему же без напутствия?! Сказал, конечно. Жаль только, что не дал коленом под дряблое седалище, – с явным сожалением в голосе ответил Игорь Олегович.

      – И какими словами отправили его, я так понимаю, в долгий эротический поход? – улыбаясь во всю ширь лица, продолжал любопытствовать Афанасьев. – Только учтите, среди нас находится дама.

      – Да нет, – решил успокоить Верховного военный разведчик, – разговор был коротким и нецензурными словесами не сопровождался. Просто я ему сказал: «Ты, Владимир Васильевич, благодари Бога, что тебя просто отправили в отставку, не лишив ни пенсии, ни звания. Ты до седых волос дожил, а ума так и не нажил, поэтому и не понял, что срок тебе дали не за то, что совершил покушение, а за то, что не завершил».

      – Ага. Понимаю-понимаю, – одобрительно закивал головой Афанасьев. – Не за то цыгана били, что лошадей воровал, а за то, что попался.

      – Вот-вот. И я о том же, – согласился с ним Костюченков. – Если человек всю жизнь занимался подготовкой профессиональных диверсантов в тылу врага, а сам не смог провести подобное мероприятие, то грош цена и ему самому и всем тем, кого он обучал этому ремеслу.

      – Да уж, Илья Старинов15, наверное, уже весь извертелся в гробу, краснея, за своего преемничка, – задумчиво произнес Афанасьев. – Думаю, что вы правильно поступили в данной ситуации, Игорь Олегович.

      – К тому же поощрять робингудство одного государственного служащего в отношении другого – не есть хорошо, – пробурчал под нос Юрьев, раскладывая перед собой какие-то бумаги и тут же пояснил. – На этот случай имеется государственный репрессивный аппарат в лице нашего Николая Павловича, или на худой конец – Околокова.

      – Верно.