Старик был доволен; за день Захария и Дионисий почти закончили раскопки в пределах квадрата, который он обозначил на своем плане еще пять дней назад, когда они только приступили к поискам. Осталось два небольших участка – у самого входа в старые каменоломни и рядом с полуразрушенной стеной, отделявшей место раскопок от оливковой рощи, где искать точно не имело смысла.

      – Еще два-три дня, и мы закончим работу, – сказал старик, делая пометки на своем чертеже.

      Захария заметил, что руки у него дрожат.

      – Ты обещал нам помилование, господин, – напомнил он.

      – И вы его получите. Ты же видел приказ.

      – Видел. Поэтому хочу верить тебе.

      – Скажи мне, Захария. – Старик внимательно посмотрел на бывшего легионера. – Как так случилось, что ты, старый доблестный воин, решился на убийство? У тебя честные глаза и хорошее лицо. Твой напарник совсем другой, у него физиономия вора, и ему от рождения было написано стать вором. А ты не похож на душегуба. Такому человеку, как ты, следовало бы стать офицером и заслужить у императора хорошую пенсию и участок земли, который обеспечил бы твоих детей. Почему?

      – Почему? – Захария вытер ладонью пот со лба. – А как бы ты поступил, господин, если бы вернулся из похода домой и застал свою жену с другим? Я два года терпел тяготы в Ионии, был ранен, голодал, сражался с сельджуками. Я мечтал вернуться домой, и моя мечта спасла мне жизнь. Я вернулся, но что я увидел? Меня будто мечом пронзили, господин. Это была ревность. Ревность и бешенство. Я не помню, что со мной было. Но я не сожалею о том, что сделал. Любой мужчина должен защищать свою честь.

      – Ты искренен, – сказал, помолчав, старик. – Я позабочусь о тебе. Делай свое дело. Найдете ход, станете свободными людьми. Кроме того, я заплачу вам. По пять солидов каждому. Этого хватит, чтобы начать новую жизнь.

      – Благодарю тебя, господин, – Захария склонил голову в гордом поклоне. – Тогда я позволю себе попросить тебя разрешить нам копать этой ночью.

      – Зачем?

      – Чтобы побыстрее закончить работу. Мне не терпится стать свободным человеком. Да и Дионисию тоже. К тому же ночью нас не будет мучить жара.

      – Хорошая мысль. Я передам Василию твою просьбу. Думаю, он согласится.

      – Ты очень добр, господин.

      – А ты хороший работник и человек вроде бы не пропащий. – Старик снова окинул бывшего солдата оценивающим взглядом. – Теперь твое будущее в твоих руках.

      – Пока оно в твоих руках. – Захария сделал ударение на слове «твоих». – Не беспокойся, господин, мы найдем то, что ты ищешь.

      – Не сомневаюсь, – сказал старик.

      Плита оказалась не такой тяжелой и массивной, как вначале показалось Захарии. Пока Дионисий светил ему, легионер сумел подцепить плиту ломом и без особых усилий сдвинул ее с места. Под плитой появилась черная пустота. Взяв у Дионисия фонарь, Захария заглянул внутрь.

      – Победа! –