Культура и империализм. Эдвард Саид
Читать онлайн книгу.
проступят нужные связи, и эти связи можно будет развивать, разрабатывать, расширять или критиковать. Ни культура, ни империализм не являются неподвижными сущностями, и связи между ними в исторической перспективе – динамичные и сложные. Моя главная цель состоит не в том, чтобы разделить, а в том, чтобы связать. Я заинтересован в этом по философской и методологической причине. Я считаю, что культурные формы всегда гибридны, смешаны, нестерильны, и настало время с мощью анализа вернуть их в реальность.
II
Образы прошлого, чистые и нечистые
Двадцатый век близится к своему завершению, и к этому моменту практически во всем мире сформировалось общее понимание линий между культурами, тех разделений и различий, которые не только позволяют нам отделить одну культуру от другой, но и увидеть, насколько культура – это созданная человеком структура, сочетающая власть и совместное участие: благосклонная к тому, что она включает, инкорпорирует, ценит, и неблагосклонная к тому, что она исключает и обесценивает.
Я полагаю, что в любой определяемой как национальная культуре есть стремление править, властвовать и доминировать. В этом отношении французская и британская, японская и индийская культуры оказываются конкурентами. Парадоксально, но мы никогда не осознавали так отчетливо, как сегодня, насколько удивительно гибридным является культурный и исторический опыт, как он черпает из зачастую противоречащих друг другу источников и сфер, как пересекает национальные границы, отвергая политическое действие, простые догмы и ярый патриотизм. Культуры, не являясь ни едиными и монолитными, ни автономными сущностями, сегодня признают больше «инородных» элементов, инаковости, различий, чем осознанно исключают. Кто сегодня в Индии или Алжире сможет уверенно отделить британский или французский компонент прошлого от современных реалий и кто в Британии или Франции сможет провести ясную черту вокруг британского Лондона или французского Парижа, отделяющую их от влияния Индии и Алжира?
Это не просто академические или теоретические вопросы, вызывающие ностальгию. С помощью пары коротких экскурсов легко можно доказать, что они имеют важные социальные и политические следствия. И в Лондоне, и в Париже живут большие диаспоры из бывших колоний, которые интегрировали в свою повседневную жизнь значительный слой британской и французской культуры. Но это всё очевидно. Возьмем более сложный пример – хорошо известный сюжет греческой античности или традиции как детерминанты национальной идентичности. В работах «Черная Афина» Мартина Бернала[156] и «Изобретение традиции» Эрика Хобсбаума и Теренса Рейнджера[157] подчеркивается огромное влияние сегодняшних страхов и актуальной повестки на сконструированные нами чистые (даже очищенные) образы привилегированного, генеалогически полезного прошлого, из которого мы исключаем нежелательные
Мартин Берналь (1937–2013) – британский исследователь истории Ближнего и Дальнего Востока. Начинал академическую карьеру с Восточной и Юго-Восточной Азии, впоследствии совершил радикальный поворот к Средиземноморью. Прославился противоречивой книгой «Черная Афина: афро-азиатские корни классической цивилизации». Ключевым тезисом книги была попытка доказать египетское и финикийское происхождение греческой культуры, отвергая идею об ее индо-европейском начале (которая стала ведущей концепцией в науке XVIII–XIX вв.). Попутно автор обвинял исследователей XVIII–XIX вв. в ангажированности. Работа вызвала массу критических отзывов со стороны археологов, лингвистов и специалистов по генетике, отвергнувших идеи Берналя. Тем не менее он предпринял сразу несколько попыток защитить свое видение. В постколониальных исследованиях работа Берналя приобрела определенное символическое значение.
Теренс Рейнджер (1929–2015) – британский африканист, специалист по истории Зимбабве. Работа «Изобретение традиции» была написана в 1983 г. В данной книге Хобсбаум и Рейнджер доказывали, что многие «традиции», которые рассматриваются как древние и аутентичные, имеют происхождение в недавнем прошлом. В книге особое внимание уделено легитимизирующим практикам и развитию идентичности в рамках феномена национализма.