Константинополь и Проливы. Борьба Российской империи за столицу Турции, владение Босфором и Дарданеллами в Первой мировой войне. Том I. Группа авторов
Читать онлайн книгу.
3 ноября турецкий министр иностранных дел обратился к французскому послу в Константинополе Бомпару с заявлением о желательности посредничества великих держав. «Порта, – поясняет Бомпар, – рассчитывает только на державы для предотвращения вступления болгар в Константинополь». Одновременно Турция обратилась с тем же предложением и к другим державам.
4 ноября французский посол в Вене Дюмэн снова настойчиво убеждает графа Берхтольда (министра иностранных дел), что все великие державы должны установить свою территориальную незаинтересованность. «Мне не удалось сломить сопротивление, – сообщает он Пуанкаре, – которое опирается на единодушное настроение этой страны». Нота, врученная Ж. Камбону в этот день в Берлине, также умалчивала о территориальной незаинтересованности, но зато редакцией своей прямо противопоставляла державы Антанты державам Тройственного союза.
Здесь наступает критический момент, вскрывающий наконец всю сложную игру взаимоотношений держав, но прежде, чем перейти к нему, необходимо уяснить политику других участников этой игры.
Еще 21 октября Бенкендорф сообщил Сазонову о происходящей с Грэем перемене, отражающейся пока еще, впрочем, в интимнейших, почти частных, разговорах. Русская патриотическая пресса нападала на Грэя за его политику «обструкции» в Турции против России. Грэй уверил Бенкендорфа, что никакие трудности в Турции не повлияют на его политику – даже опасение раздражить мусульманский мир, – и что он желает лишь, взамен жертв в Турции, уступок в Персии. Однако на следующий день Бенкендорф отмечает, что к положению халифа в Константинополе Грэй сохраняет прежнее отношение; затем Грэй очень много и горячо говорит о реформах даже и в случае победы турок; что же касается территориального status quo, то изменение его в пользу турок Грэй, конечно, тоже исключает. «В обратном же смысле он высказывается менее определенно. Это все, что я могу сказать»[30]. Заслуживает здесь особенного внимания замечание Грэя, касающееся неприкосновенности турецкой территории и турецкого суверенитета: «Так много форм турецкого суверенитета уже изобреталось, что легко на этот счет столковаться». Дилемма в Лондоне, по определению Бенкендорфа, такова: заботливость о халифе в пределах, несовместимых с англо-русским согласием, или же сохранение этого согласия и, следовательно, Антанты в целом с минимальной заботой о халифе, то есть лишь с оставлением последнего в Константинополе.
Лично и весьма доверительно русский посол уведомлял – тоже 21 октября – своего министра, что к программе, намеченной Пуанкаре, в Лондоне относятся более чем скептически: «пунктам» Пуанкаре Бенкендорф противополагает «лондонские пункты», о которых Сазонов переспрашивает, формулированы ли они самим Бенкендорфом или англичанами (по-видимому, Бенкендорф и сам в этом не мог разобраться). Это: сохранение полностью за Турцией Константинополя с его округом; сохранение номинального турецкого суверенитета