Мастера книги. Валерий Михайлов
Читать онлайн книгу.
Чем лучше вы будете работать, тем более ценным она будет кадром. Вы понимаете?
– Я понимаю. Я буду делать все, что нужно, но вы… держите меня в курсе.
– Хорошо.
– Будь ты проклята!!! – крикнул я книге, когда закончился разговор. Если бы я мог, я бы ее уничтожил. Но кроме бессилия и необходимости делать все, что нужно этой проклятой книге и парням с той стороны телефона, у меня не было ничего.
Новая глава
– Я обожала играть на чердаке у бабы Дуси, битком набитом старыми чемоданами, – рассказывала по телефону Алина. – Мы были уверены, что среди этих еще времен карибских пиратов чемоданов была спрятана карта сокровищ. Мы целыми днями перетаскивали их с места на место, по несколько раз, миллиметр за миллиметром, обшаривали изнутри. Отсутствие карты еще больше нас подзадоривало – ведь если она была так хорошо спрятана, значит, она стоила того. Не найдя ничего в самих чемоданах, мы принялись разрывать их на мельчайшие лоскутки, и вскоре выпотрошили в буквальном смысле слова. Мы надрезАли ножом старый дерматин, и дальше рвали его руками, чтобы не повредить ножом карту. Это нас и спасло от возмездия. Вскоре после того, как был растерзан последний чемодан, бабе Дусе приспичило поехать к своей сестре, и она, охая и кряхтя, полезла на чердак. Мы приготовились к скандалу, но она решила, что это были крысы, и нам запретили играть на чердаке, к которому мы и так охладели – к тому времени мы уже знали, что карта спрятана не там.
Алина оставалась в больнице. Она медленно поправлялась. Мы существовали с ней словно в разных мирах, и единственным мостом между нами, (какая пошленькая получается фраза), был ежедневный сорокаминутный телефонный разговор. Нам было все равно о чем говорить. Важнее было слышать голос, ощущать пусть иллюзорное, но присутствие родного человека.
– У меня тоже был прикол, – решил я поделиться с ней забавным эпизодом, произошедшим со мной на улице.
Выйдя из библиотеки, я решил немного пройтись по «Пушкинской», благо погода располагала к прогулке. Был теплый, приятный день, один из тех, когда сидение дома должно рассматриваться, как преступление. Я с завистью поглядывал на целующиеся парочки, смотрел на тротуар в поисках мелочи, – это было что-то вроде игры в удачу, – разглядывал проходящих мимо красивых женщин.
На одной из лавочек сидела компания довольно приличных с виду людей. Когда я поравнялся с ними, с лавочки встала женщина на вид чуть старше сорока лет, решительным шагом подошла ко мне и преградила путь.
– Я просто хочу посмотреть в твои сволочные глаза, – сказала она, затем сорвалась на крик.
Она кричала, что я уничтожил ее жизнь, сломал ее судьбу, что я – сволочь, гад, убийца… Она кричала, пока с лавочки не поднялись двое мужчин и поспешили к нам. В их глазах я увидел граничащий с ужасом страх. Перед тем, как они оттащили ее от меня, она плюнула мне в лицо. Я быстро пошел дальше. Она же кричала уже своим приятелям или знакомым:
– Ну и пусть! Пусть! Пусть эта сволочь знает! Ну и что? Мне терять нечего.
Она не была ни пьяной, ни сумасшедшей. Ее истерика была истерикой человека, перенесшего