Что хорошего в июле?

      Жуткая жара.

      Осы жалятся как пули.

      Воет мошкара.

      Дождь упрямо избегает

      тротуаров, крыш.

      И в норе изнемогает

      полевая мышь.

      Душно в поле для овечки,

      В чаще – для лося.

      Весь июль купайся в речке

      вместо карася.

      Откуда к нам пришла зима,

      не знаешь ты, никто не знает.

      Умолкло всё. Она сама

      холодных губ не разжимает.

      Она молчит. Внезапно, вдруг

      упорства ты её не сломишь.

      Вот оттого-то каждый звук

      зимою ты так жадно ловишь.

      Шуршанье ветра о стволы,

      шуршанье крыш под облаками,

      потом, как сгнившие полы,

      скрипящий снег под башмаками,

      а после скрип и стук лопат,

      и тусклый дым, и гул рассвета…

      Но даже тихий снегопад,

      откуда он, не даст ответа.

      И ты, входя в свой тёплый дом,

      взбежав к себе, скажи на милость,

      не думал ты хоть раз о том,

      что где-то здесь она таилась:

      в пролёте лестничном, в стене,

      меж кирпичей, внизу под складом,

      а может быть, в реке, на дне,

      куда нельзя проникнуть взглядом.

      Быть может, там, в ночных дворах,

      на чердаках и в пыльных люстрах,

      в забитых досками дверях,

      в сырых подвалах, в наших чувствах,

      в кладовках тех, где свален хлам…

      Но видно, ей там тесно было,

      она росла по всем углам

      и всё заполонила.

      Должно быть, это просто вздор,

      скопленье дум и слов неясных,

      она пришла, должно быть, с гор,

      спустилась к нам с вершин прекрасных:

      там вечный лёд, там вечный снег,

      там вечный ветер скалы гложет,

      туда не всходит человек,

      и сам орел взлететь не может.

      Должно быть, так. Не всё ль равно,

      когда поднять ты должен ворот,

      но разве это не одно:

      в пролёте тень и вечный холод?

      Меж ними есть союз и связь

      и сходство – пусть совсем немое.

      Сойдясь вдвоём, соединясь,

      им очень просто стать зимою.

      Дела, не знавшие родства,

      и облака в небесной сини,

      предметы все и вещества

      и чувства, разные по силе,

      стихии жара и воды,

      увлёкшись внутренней игрою,

      дают со временем плоды,

      совсем нежданные порою.

      Бывает