Трубадур хоть и предпочитал из соображений практичности моторные яхты, и даже владел одной – невеличкой, душой он всегда тянулся к парусникам. Правда, его больше привлекали обводы, иными словами – дизайн, а не воспеваемое поклонниками парусов единение с природой, переходящее время от времени в бескомпромиссное единоборство с ней же. Последнее обстоятельство, неизбежно сопутствующее любви к мореплаванию, категорически не нравилось Трубадуру вне зависимости от типа судов. Однако на мощной моторной лодке, справедливо считал он, больше шансов избежать встречи лицом к лицу со стихией. Во всяком случае, самому Трубадуру это не раз удавалось, и, судя по тому, что третьего дня мы болтали по телефону, – удается по прежнему.

      Людей, обожавших утюжить под парусами зимние моря, он непривычно вежливо называл «безрассудными», поясняя удивленной публике: «Если бы среди этих странных граждан не было моих близких друзей, которым я задолжал много-много денег, то не сомневайтесь – зваться бы им полными «ебанько» или кончеными мудаками. Но обстоятельства, увы, сильнее нас».

      Рискну предположить, что этим друзьям Трубадура весьма нескоро доведется узнать из его уст всю правду о себе, раз уж событие это напрямую связано с вероятностью урегулирования финансовых отношений. Надеюсь, что и со мной в ближайшие годы он будет, как и положено с кредитором, сдержан и кроток. Хотя романтика парусов никогда меня не увлекала, с детства побаиваюсь воды. Исключения делаю только для содовой.