С наступлением весны

      даже вечнозеленые ветви

      сосен на берегу

      тоже будто бы изменились —

      словно стали еще зеленее!..

      На соседнем лугу,

      где милая сушит наряды,

      расстелив на траве,

      с каждым вешним дождем все ярче,

      все пышнее густая зелень…

      В пору ранней весны,

      только зеленью ивы покрылись,

      от ночных холодов

      в неизбывном смятенье никнут

      обреченные слив соцветья…

      Капли светлой росы

      словно жемчуг на нежно-зеленых

      тонких ниточках бус —

      вешним утром долу склонились

      молодые побеги ивы…

      Каждый год по весне

      вновь птицы щебечут беспечно,

      и, меняя наряд,

      обновляется все под небом —

      только я все больше старею…

      Нет пристанища ей —

      вотще меж деревьев порхает,

      и над склонами гор,

      еле слышен, звучит порою

      безнадежный призыв кукушки…

      Наступила весна.

      Возвращаются гуси на север —

      попрошу передать

      мой привет далекому другу

      в край, куда облака уплывают…

      Покидая луга,

      что окутаны дымкой весенней,

      гуси тянутся вдаль —

      словно им милее селенья,

      где цветов еще нет и в помине…

      Ветку сливы в цвету

      я сорвал, и ее ароматом

      пропитался рукав —

      привлеченный благоуханьем,

      соловей рассыпает трели…

      Навевает печаль

      не столько окраска соцветий,

      сколько их аромат —

      вспоминаю рукав моей милой,

      что касался сливы близ дома…

      Ни к чему и сажать

      подле дома деревце сливы!

      В ожиданье, увы,

      спутал я аромат цветенья

      с ароматами платья милой…

      Лишь приблизился я

      к цветущему деревцу сливы —

      только милой, боюсь,

      аромат, пропитавший платье,

      повод даст для горьких попреков…

      Говорят,