Странность. Нейтан Баллингруд
Читать онлайн книгу.
и женщина, оба в теплой одежде; суровые и вольные ветры равнин стерли с их лиц всякие признаки возраста. Мужчина был высоким и лысым, с такими же отражающими свет зелеными глазами, как у чужака. Не обратив никакого внимания ни на лежащего на полу папу, ни на меня, он подошел к стоявшим позади нас полкам и начал сметать консервы в мешок. Женщина была коренастой, с коротко стриженными черными волосами; ее лицо покрывали рубцы от угрей. Она взглянула на меня, а потом на папу.
– Мертв? – спросила она.
– Ну что ты, Салли. За кого ты меня принимаешь?
– Лучше не спрашивай.
Она присоединилась ко второму мужчине в разграблении наших запасов. Пока они набивали мешки едой, чужак подошел к столу, который папа использовал как письменный, и перевернул стоявшие на нем маленькие коробочки, разбросав чеки, ручки, канцелярские скрепки и твердые круглые цилиндры, которые мы вставляли в Ватсона – для записи посланий, проигрывания музыки, копирования программ. Цилиндры чужак собрал и распихал по карманам своей куртки. Именно этой утрате суждено было причинить нам боль, даже большую, чем причинила утрата пищи.
Вся эта операция заняла меньше пяти минут. Когда чужаки уходили в ночь, тихо и быстро, унося с собой всю нашу еду и воду, что смогли найти, мужчина, с которого все началось, остановился у ледника, открыл дверцу и достал из его туманных внутренностей кусок отборной замороженной канзасской говядины.
По пути на выход он подошел к Ватсону и потрепал его по щеке.
– Шел бы ты к нам, здоровяк. Там, на воле, у таких, как ты, совсем другая жизнь.
Потом он снова посмотрел на меня. Коснулся пальцем лба, словно приподнимал козырек воображаемой кепки, и сказал:
– Меня зовут Сайлас Мундт. Не думаю, что мы еще увидимся.
– Молись, чтобы так и было, – ответила я.
– Наслаждайся фильмом, Анабель. Ты, должно быть, на него еще успеешь, если поторопишься.
Сказав это, он закрыл за собой дверь. Я задвинула засов, оградив нас от внешнего мира, и бросилась к папе, который и правда был жив и часто дышал. Я стерла кровь с его головы подолом платья. И лишь после этого позволила слезам пролиться, и они хлынули с такой силой, что я испугалась.
Прошло очень много времени, прежде чем я снова разрешила себе заплакать.
2
Все это случилось очень давно, в тысяча девятьсот тридцать первом году, почти через год после начала Тишины. Тогда мы еще измеряли время земными годами. А значит, мне было четырнадцать. По марсианскому счету – семь. Но в то время никто не пользовался марсианским счетом. Это началось позже.
Ярче всего из моего детства в первый год Тишины мне помнится тягостное присутствие блюдца. Его можно было увидеть из окна моей спальни в нашем маленьком модуле, и порой я смотрела на него вечерами, когда небо открывалось звездам, выманивая на улицу толпы глазеющих на Землю. Блюдце стояло в ложбине у самой границы города. Его купол возвышался над низкими металлическими крышами модулей, словно приземистый серебристый