Они меня обходят стороной –

      Те, что, бывало, робкими шагами

      Ко мне прокрадывались в час ночной,

      Чтоб теплыми, дрожащими губами

      Брать хлеб из рук моих, – клянусь богами,

      Они меня дичатся и бегут,

      Как лань бежит стремглав от ловчих пут.

      Хвала фортуне, были времена

      Иные: помню, после маскарада,

      Еще от танцев разгорячена,

      Под шорох с плеч скользнувшего наряда

      Она ко мне прильнула, как дриада,

      И так, целуя тыщу раз подряд,

      Шептала тихо: «Милый мой, ты рад?»

      То было наяву, а не во сне!

      Но все переменилось ей в угоду:

      Забвенье целиком досталось мне;

      Себе она оставила свободу

      Да ту забывчивость, что входит в моду.

      Так мило разочлась со мной она;

      Надеюсь, что воздастся ей сполна.

      Перо, встряхнись и поспеши,

      Еще немного попиши

      Для той, чье выжжено тавро

      Железом в глубине души;

      А там – уймись, мое перо!

      Ты мне, как лекарь, вновь и вновь

      Дурную сбрасывало кровь,

      Болящему творя добро.

      Но понял я: глуха любовь;

      Угомонись, мое перо.

      О, как ты сдерживало дрожь,

      Листы измарывая сплошь! –

      Довольно; это все старо.

      Утраченного не вернешь;

      Угомонись, мое перо.

      С конька заезженного слазь,

      Порви мучительную связь!

      Иаков повредил бедро,

      С прекрасным ангелом борясь;

      Угомонись, мое перо.

      Жалка отвергнутого роль;

      К измене сердце приневоль –

      Найти замену не хитро.

      Тебя погубит эта боль;

      Угомонись, мое перо.

      Не надо, больше не пиши,

      Не горячись и не спеши

      За той, чьей выжжено тавро

      Железом в глубине души;

      Угомонись, мое перо.

      Ее рука

      Нежна, мягка,

      Но сколь властна она!

      В ней, как раба,

      Моя судьба

      Навек залючена.

      О, сколь персты

      Ее чисты,

      Изящны и круглы! –

      Но сердце мне

      Язвят оне,

      Как острие стрелы.

      Белей снегов

      И облаков

      Им цвет природой дан;

      И всяк из них,

      Жезлов драгих,

      Жемчужиной венчан.

      Да, я в плену,

      Но не кляну

      Прекрасной западни;

      Так соизволь

      Смягчить мне боль,

      Любовь свою