Мария оказалась смуглой полной бразильянкой, до смерти перепуганной.

      – Вы обнаружили труп, Мария?

      – Это не я, не я, клянусь, не я это сделала! – истерически вскрикнула женщина. – Мне нужен адвокат?

      – Нет, никаких адвокатов. Просто опишите, что увидели.

      – Ничего. То есть… Я пришла убраться, как всегда по утрам. И… и ничего не заметила… Думала, его нет. Он обычно уходит к семи. Я привела в порядок гостиную и…

      «Черт!»

      – Мария, вы не помните, как выглядела гостиная до уборки?

      – Не понимаю.

      – Вы что-нибудь передвигали? Уносили?

      – Ну да. На полу валялась разбитая бутылка. Вся липкая…

      – Что вы с ней сделали? – перебил Блейк.

      – Положила в мусороуплотнитель и раздавила.

      – А потом?

      – Помыла пепельницу и…

      – В ней были окурки?

      Мария нахмурилась, мучительно стараясь припомнить.

      – Один. Я выбросила его в мусорное ведро на кухне.

      – Пойдемте посмотрим.

      Он последовал за горничной на кухню. Мария вытащила ведро. В нем лежал окурок со следами губной помады. Помощник шерифа осторожно спрятал его в прозрачный пакетик и вместе с Марией вернулся в гостиную.

      – Мария, скажите, из квартиры ничего не пропало? Может быть, какие-то ценности?

      Женщина осмотрелась:

      – Кажется, нет. Мистер Тиббл любил собирать эти маленькие штучки. Тратил на них ужасно много денег. Но, похоже, все на месте.

      «Значит, это не ограбление. Но был же у преступника какой-то мотив… Какой именно? Наркотики? Месть? Ревность?»

      – Хорошо, Мария, вы стерли здесь пыль, а что потом?

      – Пропылесосила, как обычно, и…

      Голос женщины дрогнул.

      – Вошла в спальню, и тут он… Он… лежит.

      Она снова сжалась от страха и умоляюще прошептала:

      – Вы не посадите меня в тюрьму? Клянусь, клянусь, это не я. Пожалуйста!

      За окнами послышался скрежет тормозов. Прибыли коронер[10] и его помощник в фургоне для перевозки трупов.