Той ночью Лилли созвала экстренное совещание в муниципалитете. Все собрались в просторной комнате в задней части здания, плотно закрыв двери и не зажигая другого света, кроме пары чадящих керосиновых ламп, установленных на столе для переговоров. Лилли попросила каждого из приглашенных никому не рассказывать о совещании. Их было пятеро. Все пришли в муниципалитет после полуночи, когда город затих, и расселись за большим столом, во главе которого, рядом со сломанной металлической подставкой с истрепанным флагом Джорджии, заняла место Лилли.

      Ей казалось, что комната полна призраков ее прошлого, которые просачивались сквозь гипсокартонные стены и забросанный мусором пол, сидели на перевернутых складных стульях, выглядывали из оставленных пулями дыр и высоких заколоченных окон с растрескавшимися стеклами. В простенке между окнами висел портрет давно забытого восемьдесят второго губернатора Джорджии Натана Дила, и отсветы керосиновых ламп плясали на разбитом стекле, забрызганном каплями крови, как живое свидетельство апокалипсиса.

      На Лилли нахлынули воспоминания. Она вспомнила, как больше полутора лет назад впервые встретилась в этой же комнате с Филипом Блейком, когда только приехала в Вудбери вместе с Джошем, Меган, Бобом и укурком Скоттом, и как Губернатор на первый взгляд показался ей заносчивым психопатом. Тогда она еще и не догадывалась, что он однажды станет ее спасательным кругом, единственным ее якорем в этом море хаоса.

      – Ну дела! – воскликнула Барбара Штерн, выслушав всю историю о тщательно продуманном побеге и состоянии Губернатора. Она сидела рядом с мужем, сцепляя и расцепляя худые руки. Тусклый свет падал ей на исчерченное глубокими морщинами лицо и седые локоны. – Как будто в этом богом забытом мире на нашу долю выпало недостаточно испытаний! Неужели теперь нам придется разбираться и с этим?

      – Думаю, первым делом нам нужно придумать легенду, – сказала Лилли.

      Ее волосы были собраны в хвост и пропущены над пластиковой застежкой бейсболки с эмблемой «Атланта Брэйвз». Она была сама серьезность. Из-за кризиса она и думать забыла о тошноте.

      – Что-что? – переспросил Брюс, сидевший на противоположном конце стола. Он скептически скрестил на груди мощные, жилистые руки и откинулся на спинку, хмуро смотря на Лилли.

      Она повернулась к нему.

      – Легенду. Какую-нибудь правдоподобную чушь, которая все объяснит и слегка потреплет нервы горожанам, – Лилли по очереди