Люди черного дракона. Алексей Винокуров
Читать онлайн книгу.
деревню с лицом, словно высеченным из куска серого мрамора. – Или он таки считает себя умнее всех? Почему тогда он вместо голема не выпустит выигрышных облигаций на миллион рублей?
Но Соломона не интересовали ни облигации, ни миллионы, ни вообще какая бы то ни была практическая польза. Такие люди, как Соломон, составляют основу и суть народа, из них вырастают великие ученые и скрипачи на еврейских свадьбах. А если бы все, как Арончик, думали бы только о своей выгоде, народ давным-давно вымер бы. Потому что человек живет, пока он нужен себе, а народ – пока нужен другим.
И все-таки по ночам Соломон тихо плакал, ибо это очень тяжело – на старости лет стать посмешищем своего племени, не говоря уже про легкомысленных гоев и богомерзких китайцев… Он не плакал до этого никогда: ни во время погромов, ни когда узнал, что у него не будет детей, на даже когда умерла жена его Ривка. Но сейчас силы его кончились и отошли на задний план бытия, и он плакал.
Но каждое утро он поднимался, стирал шершавой ладонью с лица остатки слез и снова брался за работу. Соломон верил в свою звезду – шестикрылую звезду еврейского счастья. Он все делал правильно, значит, проблема было не в нем. Но в чем же все таки была проблема – это он обязан был понять рано или поздно.
И вот однажды, проведя ночь в размышлениях, он все-таки уяснил, что встало ему поперек дороги в его алхимических опытах.
– Не та глина, – доверительно сказал себе Соломон. – Из гойской глины не слепишь доброго голема, нужна кошерная.
Но откуда было взять кошерной глины посреди Приамурья? Если бы Соломон знал ответ на этот вопрос, он давно был бы не Соломон, а пророк Моисей, а то и чего почище…
Не находя нужной глины, Соломон пытался хотя бы изменить состав той, что было под руками. Он добавлял в глину мед, женьшень, панты, рыбью кожу и другие мистические ингредиенты, но все было напрасно – големы не оживали.
В отчаянии Соломон ходил даже на тот берег реки, к китайцам. Принес много разного товара: сигареты, которые воняли псиной и совершено не горели, драные китайские улы и яйца сунхуадань, такие тухлые и черные, что при попытке съесть их они ужимались в жижу и текли между пальцами. Все это он сбывал местным китайцам, однако, несмотря на все старания, нужной глины так и не нашел – ни на этом берегу, ни на том.
– Земля Моше и Израиля, – говорил он сам себе, – единственная земля, из которой получится настоящий голем.
Но ни Моше, ни Израиль не спешили помочь своему незадачливому потомку и чудесным образом доставить нужную глину к его дому. Оставалось только молиться, что Соломон и делал каждую ночь, без особенного, впрочем, результата.
И вот когда терпение Соломона, бесконечное еврейское терпение, воспитанное тысячелетиями страха, нужды и надежды, совсем было иссякло, случилось чудо. Возможно, это суровый Яхве, первопроходец в трудном алхимическом делании, услышал мольбы бедного Соломона. А может быть, просто количество безуспешных попыток перешло в качество, о чем неоднократно