.
Читать онлайн книгу.
лососю долины[74].
Барди сказал:
– Это отчасти тебя оправдывает, раз ты должен был мстить за себя. Теперь я помирю вас, и хочу, чтобы на этом вы разошлись и делу конец.
На том они и порешили, потому что Аудун и Греттир были родственниками, но Греттира разбирала злость на Барди и его братьев. Они поехали вместе, и Греттир сказал по дороге:
– Слышал я, что ты собираешься летом на юг, к Городищенскому Фьорду. Хочу предложить тебе, Барди, чтобы ты взял меня с собою: тогда я лучше воздам тебе по заслугам.
Барди обрадовался и сразу согласился, поблагодарив Греттира. Потом они расстались, но Барди вдруг вернулся и сказал:
– Учти только, что без разрешения Торарина, моего воспитателя, тебе нельзя ехать: он будет распоряжаться этой поездкой.
– Мне казалось, что ты уже вправе действовать по своему усмотрению, – сказал Греттир. – Я ведь не ставлю мои поездки в зависимость от других людей. Мне совсем не понравится, если ты не возьмешь меня с собою.
Каждый поехал своим путем, и Барди обещал, то он даст знать Греттиру, если Торарин позволит, чтобы тот ехал, а в противном случае ничего не скажет. Греттир поехал в Скалу, а Барди к себе домой.
Летом устроили большой бой коней в Долгой Пойме под хутором Дымы. Пришло туда много народу. У Атли из Скалы был добрый конь буланой масти, потомок Черноспинки: отец с сыном знали толк в лошадях. У братьев Кормака и Торгильса с Каменника был гнедой конь, надежный в боях. Они должны были стравливать своего коня с конем Атли со Скалы. Там было много и других добрых коней. В тот день коня братьев должен был выводить Одд Нищий Скальд, родич Кормака. Одд сделался большим силачом и хвастуном, он был заносчив и нахален. Греттир спросил у своего брата Атли, кто будет выводить их коня.
– Я еще сам не знаю как следует, – сказал тот.
– Хочешь, я возьму это на себя? – сказал Греттир.
– Только вооружись терпением, родич, – сказал Атли. – Тут придется иметь дело с заносчивыми людьми.
– Они сами и поплатятся за свою заносчивость, если не будут ее сдерживать, – сказал Греттир.
Вот вывели лошадей, а остальные кони стояли в стороне по берегу реки, и были все на одной привязи. Под берегом был глубокий омут. Лошади кусались как нельзя лучше – любо-дорого было посмотреть. Одд, войдя в раж, горячил своего коня, а Греттир отступал, одною рукой держа своего коня за хвост, а другою сжимая шест, которым он подгонял коня. Одд стоял впереди своего коня, и нельзя было поручиться, что он не отпихивал шестом коня Атли. Греттир не подавал виду, что он замечает это. Кони подошли к самой реке. Тут Одд вдруг колет Греттира шестом. Тот успел повернуться боком, и ему попало только по лопатке. Удар был так силен, что лопатка сразу вся вздулась, по Греттиру это было нипочем. В этот миг кони стали на дыбы. Греттир проскочил под брюхом у своего коня и пихнул Одда шестом в бок с такою силой, что сломал ему три ребра, и Одд полетел в омут, а с ним и конь его и все те лошади, что были на привязи. За ним тут же бросились и вытащили его из воды. Поднялся страшный крик. Кормак и его люди схватились за оружие, люди со Скалы – тоже. Люди с Хрутова Фьорда и с Озерного