Джонни Бианда открыл дверь своей двухкомнатной квартиры. Он прошел в большую гостиную и, помедлив, осмотрелся. Уже восемь лет он жил здесь. Это было не много, но Джонни это не беспокоило. По крайней мере, квартира была удобная, хотя и старая. В гостиной было два продавленных кресла, небольшой диван, телевизор, стол, четыре прямых стула и выгоревший ковер. В спальне стояли двуспальная кровать и тумбочка. Из спальни вела дверь в ванную.

      Джонни снял пиджак, развязал галстук, положил на стол свой пистолет 38-го калибра. Затем он взял стул и сел рядом с окном с грязными стеклами.

      С улицы доносился шум. Шум никогда ему не надоедал. Джонни закурил сигарету и невидящим взором уставился на жилой дом, что был напротив.

      Сэмми был прав. Джонни беспокоило нечто. Это нечто беспокоило Джонни уже восемнадцать месяцев. Все началось на его сороковом дне рождения. Он отпраздновал его вместе со своей подружкой, Мелани Карелли. Она заснула, а он все лежал в темноте и думал о своем прошлом и пытался представить себе свое будущее. Сорок лет жизни! Половина пути… Всегда предусмотрительный, он не попадал в переделки, у него не было рака легких, не было опасных ран. Сорок лет! Его жизнь уже наполовину закончена!

      Он размышлял о годах, которые остались позади. Сначала он думал о своей матери, которая не умела ни читать, ни писать и которая рано умерла из-за того, что слишком много работала. А работала она для того, чтобы у него была крыша над головой. Его отец умел только читать и работал на фруктовой фабрике. Двое добрых, боявшихся Бога итальянских иммигрантов, которые его любили и надеялись, что у него будет хорошее будущее.

      Перед самой смертью его мать сняла с себя и отдала ему серебряную медаль Святого Христофора на серебряной цепочке, которая принадлежала ее семье больше ста лет.

      «Сейчас я не могу для тебя сделать ничего больше, Джонни, – сказала она. – Возьми ее. Никогда не снимай ее. Пока она на тебе, с тобой ничего не случится. Запомни это. Я носила ее всю свою жизнь, и ничего действительно ужасного со мной не произошло. Было тяжело, но не плохо».

      Джонни был суеверен и стал носить эту медаль. Даже сейчас, сидя у окна, он просунул пальцы под рубашку, чтобы дотронуться до нее.

      Тогда же, лежа рядом с тихо посапывающей Мелани, Джонни думал о годах после смерти матери. Он так ни к чему и не пришел. Он устал от постоянных