Бумеранг не возвращается. Виктор Михайлов
Читать онлайн книгу.
стороны колонны Большого театра спокойно и величаво несли на себе портик с квадригой Аполлона. И здесь колючий ветер с мелкой снежной пылью бил прямо в лицо. Казалось, что колесница Аполлона мчится вперед, вздымая снежную пыль.
Под портиком театра, как река, тек шумный людской поток. Прижавшись к колонне, чтобы не мешать движению, девушка в нетерпеливом волнении озабоченно всматривалась в оживленные лица празднично настроенных людей. На большом циферблате уличных часов минутная стрелка вздрогнула и упала с двенадцати, было пять минут восьмого.
Прошло еще десять минут обидного, томительного ожидания. Девушка с досадой вынула из сумочки два билета. Решив продать один из них, она хотела оторвать билет, но была атакована сомкнутым строем любителей балета:
– Девушка, вы продаете билет?
– Девушка, я подошел первый!
– Девушка, этот гражданин лжет! Его здесь не было! – решительно заявило грудное контральто и, энергично работая локтями, протиснулось ближе.
Девушка растерялась, но на помощь ей пришла та, кого она ждала, – высокая яркая блондинка в розовом шерстяном капоре и меховой шубке:
– Красуля, ты, кажется, собираешься продать мой билет?!
– Ох, Люба, меня тут чуть не растерзали! – сразу повеселев, сказала она, пробиваясь вместе с подругой к главному входу.
– «Красуля»?! – уничтожающе фыркнуло контральто и также энергично бросилось к другой группе добывать билет.
С трудом прокладывая себе дорогу в плотной массе людей у входа в театр, мрачно настроенный Джентльмен пера едва поспевал за Роггльсом.
Первый акт балета на Эдмонсона не произвел большого впечатления, но второй акт взволновал его, он расчувствовался и, направляясь в буфет с Роггльсом, интересовался народными истоками «Лебединого озера».
Глубокая, волнующая музыка, исполнительское мастерство и поэтическая одухотворенность балета привели Эдмонсона в состояние внутреннего смятения. Он почувствовал всю тоскливую обыденность своих повседневных интересов и особенно остро понял, что годы уходят и молодость, в борьбе за свое место под солнцем, растрачена глупо и по пустякам.
Бокал холодного искристого вина освежил Эдмонсона, второй бокал настроил его на философский лад:
– Знаете, Роггльс, – сказал он, – я, быть может, пьян, но… Не важно. Я хочу сказать, Роггльс, что у меня давно выработался иммунитет против вируса идей войны, я средний мыслящий марсонвилец. – Эдмонсон протянул свой бокал буфетчице и, получив полный, взял Роггльса под руку и отвел к окну.
– Мне кажется, Роггльс, что наши парни из военного министерства сошли с ума. Мы можем отлично драться с русскими, не стреляя из пушек. Война систем! Побеждает тот, кто создаст самый высокий уровень жизни для среднего человека своей страны. Хорошо, пусть в этой схватке мы будем разбиты, но ведь и поражение принесет нам победу!
– Очевидно, Эдмонсон, «мирное соревнование социализма и капитализма» будет темой вашей первой статьи для «Марсонвиль Стар», – иронически заметил Роггльс, прихлебывая маленькими глотками шампанское.
Слова