В стране воспоминаний. Рассказы и фельетоны. 1917–1919. Надежда Тэффи
Читать онлайн книгу.
Отвечайте категорически: согласны ли вы поступить к нам в Наполеоны? Да или нет?
Барон (подумав). А сколько жалованье?
Анна Ник. Да рублей восемьдесят дадут.
Барон. Да вы с ума спятили! Восемьдесят рублей Наполеону? Ха-ха! Баба-метельщица получает двести пятьдесят, а Наполеон Бонапарт за спасение России – восемьдесят рублей в месяц. Да ещё рявкай им за это и из портновского приклада пали. Нет, ищите себе другого. Может быть, и найдётся такой дурак. Ха-ха! Восемьдесят рублей.
Анна Ник. Ах, cher baron, вы не волнуйтесь, мы уладим.
Барон. Уладите! Знаю я вас капиталистов. Нет, передайте от меня вашему ме…ме…бе…ке…ке… что я предъявляю свои требования: пятьсот, да-с, пятьсот рублей жалованья и восьмичасовой рабочий день. И скажите, что я вообще соединяюсь с пролетариями всех прочих стран и объявляю забастовку.
Анна Ник. Ах, cher baron! Значит, вы всё-таки в принципе согласны идти в Наполеоны? Счастливый! Счастливый! Ах, я так мечтала сыграть тоже какую-нибудь роль в нашей революции. Быть, например, Марией-Антуанеттой и сложить голову под ножом гильотины. Но говорят, теперь ни одной гильотины днём с огнём не найдёшь. Не закладывать же мне её на собственные средства.
Барон. Вы можете быть Шарлоттой Корде.
Анна Ник. А кто же Марат?
Барон. Гм… Совет Солдатских и Рабочих депутатов. Наденьте белый чепчик, и когда Совет отправится брать ванну…
Анна Ник. Да, да, чепчик и передничек. Сколько аршин нужно на передничек?
Барон. Cherie! Ниниш! Вы будете очаровательна! Поцелуйте меня, Ниниш!
Анна Ник. Я не знаю… я не уполномочена от д.о.п.р.п.
Барон. Ну, в виду важности момента единоличное решение. Скорей, скорей, потому что я сейчас уже начинаю забастовку (целует её).
Анна Ник. Ах!.. А может быть, можно забастовку отложить? Я как уполномоченный от лица о.п.ж.о.р.п.и.к.с.б.м. (после каждой буквы он её целует) соглашаюсь удовлетворить предъявленные вами требования… единолично. В виду важности момента.
Петроградское житие
Выборы прошли, по-видимому, благополучно.
Ни бесчинств, ни эксцессов, ни прочих модных терминов, заключающих в себе широкое понятие от уличного скандала до массового убийства, в газетах не заметно.
Вероятно, эксцессы начнутся после подсчёта голосов.
Тайна подачи голоса сохранена свято.
Но – увы! – нет ничего тайного, что бы ни сделалось явным!
Вероятно, поэтому, в одном из полков петроградского гарнизона солдатам раздавали от полковых комитетов с грациозной откровенностью прямо один список № 4.
Чего там в прятки играть – люди свои.
Настроение в городе мирное.
Интеллигенция приятно удивлена, что её не колотят.
– С чего бы это, кажется? Ходи по улицам сколько угодно, выбирай бюллетень какой хочешь, опускай его в ящик, и никто тебя за это даже не колотит.
Этак мы и совсем разбалуемся.
Чтобы не очень много о себе думали, большевики издали указ о реквизиции тёплых вещей для солдат на фронте с каждой квартиры по одному одеялу и ещё