Счастливого дня пробуждения. Paracosm
Читать онлайн книгу.
вопрос об этом затрещины раздавал.
– Конечно, давай, – подбадривает доктор. – Знаешь, снег ведь на самом деле не белый. Нам это только кажется из-за того, как в нём рассеивается отражённый от солнца свет. – Он подкидывает на ладони снежок, задумчиво глядит на него, а потом сминает в руке. – Это солнечный свет в видимом спектре белый, а сами кристаллы воды прозрачные.
– А снег, выходит, состоит из кристаллов? – Я озадаченно смотрю на мягкую холодную субстанцию в руках. Кристаллы – для меня это что-то твёрдое, имеющее конкретную форму. А снег мягкий. Как моя подушка.
– Из очень мелких. Которые легко ломаются. Но в основном из воздуха. Смотри. – Он подносит ко мне свою руку и показывает что-то на тёмном рукаве пальто. Снежинка, словно крохотная звёздочка. – Шестиконечная. Потому что у молекулы воды гексагональная структура. Вот эта красивая. В основном, конечно, снежинки формируются дендритами. – Он указал на ветки кустарников. – Древовидными структурами. Как и всё в природе, даже формирование снежинок – очень сложный, многоплановый процесс. Их форма зависит от сотен факторов: атмосферное давление, температура, скорость ветра, относительная влажность, вокруг какого ядра она будет формироваться, будет ли у неё вообще ядро, скорость фазового перехода, широта и долгота, упругость водяного пара, сила гравитации и так далее. Если минус будет небольшой, то снежинки будут похожи на иголочки. А если почти около нуля, как сейчас, то на хлопья. И нам очень повезло, что мы сейчас здесь нашли вот такую красивую снежинку. Это редкостная удача. – Снова он указывает взглядом на ровную звёздочку на обшлаге рукава. – Природа настолько сложна и изменчива, что ни одной похожей снежинки в ней нет. Они все уникальны.
– Ни одной? – на секунду пугаюсь я и оглядываюсь вокруг.
Выходит, всё вот это, вся вот эта красота – она настолько хрупкая, и её жизнь так коротка, а я просто топчусь по ней и ломаю в своих руках всю эту уникальность? Вмиг становится стыдно. Вот бы законсервировать все эти сугробы, чтобы они никогда не таяли, чтобы хоть как-то сохранить им жизнь, чтобы кто-то их увидел и запомнил. И так хочется забрать эту редкую прекрасную снежинку, но ведь стоит мне её коснуться – и она исчезнет. Так что я таращусь на неё, почти не моргая, пытаюсь вобрать в себя каждую линию – единственная такая, и скоро её не станет.
– Ни одной, – кивает доктор. – Всё в природе уникально. От каждой снежинки, каждого дерева и каждого листа на нём до целых планет. Наша планета в каком-то роде та же снежинка, ей повезло сформироваться именно так, что здесь возникла разумная жизнь. И это куда более редкая удача, чем шестиконечная форма при текущей погоде. – Он смахивает снег с рукава, и с этим коротким движением исчезает целая снежинка-планета, такая редкая, что на её шести лучиках есть разумная жизнь. – Но и она неизбежно исчезнет. Всякая жизнь скоротечна. Это можно назвать глупостью, но мне хочется побороться со временем.
Пусть, говоря всё это, доктор и смотрит на меня, но говорит