На селе Ивана Владимировича называли «безрукий» из-за неспособности управляться с обычными крестьянскими работами. Зато картёжник он был изрядный, много выигрывал, много и проигрывал. Хозяйство, однако, не только не порушил, но и приумножил. Жена Ивана Владимировича, Евдокия Ивановна (1879 – 1950), была ему под стать, «безрукая» же. Она не любила заниматься работами ни в доме, ни в огороде. Любила читать, вышивать и летом ходить в лес за грибами и ягодами. Внуки помнят, как она варила варенье в медном тазу на керосинке под яблоней, и пекла вкуснейшие калачи. У неё, получившей в юности гимназическое образование, была большая библиотека (собрание сочинений князя Волконского, Салиаса, Эмара, подшивки «Нивы» за много лет). Она любила Пушкина и много знала наизусть. Евдокия Ивановна умела заговаривать хвори, и односельчане приходили к ней за помощью. Евдокия честно отказывала тем, кому помочь не могла, а кому могла, тем помогала, делая заговоры на воду и угольки.

      У Ивана и Евдокии было четверо детей – три дочери и сын. Иван Владимирович мечтал о первенце и уже выбрал ему имя, а родилась моя бабушка. Её и назвали Александрой.

      В семье Евдокию Ивановну необидно величали «преставленная». Чуть у неё что-то где-то заболит, она сразу ложилась на кровать и начинала блажить: «Ой, моя смертушка пришла», а Иван Владимирович бегал вокруг и причитал: «На кого ж ты меня оставляешь?!». Он умер в 30-х годах, не дожив до шестидесяти, а она пережила его на два десятилетия.

      Во время революции, желая сохранить хотя бы что-то, Иван Владимирович сделал тайник под подоконником, который можно было открыть как изнутри, так и с улицы, и спрятал там самое ценное. Это, возможно, и помогло выжить семье в лихую годину, когда самого хозяина уже не стало – драгоценности сдавались в Торгсин, на вырученные деньги покупалось необходимое. Когда в 20-х годах стали реквизировать «кулацкое» имущество, забрали даже кресло Ивана Владимировича, на котором он сидел – прямо из-под него, подхватили на руки и пересадили на лавку. Кресло это потом долго стояло в сельском совете…

      Исследовать историю своего рода – увлекательнейшее и весьма познавательное занятие. Иной раз открываются такие тайны – куда там мадридским дворам!

      Гл. 4. Румянцевы. Василий и Александра

      Моя бабушка Шура, Александра Ивановна Максимова, родилась в самом начале прошлого века. От родителей она унаследовала не только прохладное отношение к обычному крестьянскому труду, но и некое фамильное своенравие. Когда пришла пора повальной коллективизации, несмотря ни на какие угрозы, в колхоз она так и не «записалась». Наказанием строптивице должно было стать изъятие движимого имущества. Однако сельский участковый, явившийся его описывать, обнаружил в доме только старинный самовар да четырёх пацанов, мал мала меньше, по лавкам. Нацелился,

---

Скачать книгу