Тонкая грань. Курьер. Ирина Никулина Имаджика
Читать онлайн книгу.
посеяла сомнения и болезненное желание ПОНЯТЬ.
КОНЕЧНО, ТОЛЬКО ДЛЯ ТЕХ, КТО ЗАПОМНИЛ.
Он жадно впитывал звуки жизни на вокзале, чтобы скорее утвердиться в своей материальности. Лжец, он хотел обмануть себя. Он ловил глазами мелькающие образы: женская сумка из кожи питона, смятый бумажный стаканчик у кадки с пальмой, рюкзак с лыжами, рыжие волосы Анжелки… Мир вернулся, но, как и всегда, какая-то сознательная его часть осталась пребывать в Безвременье, чтобы ЖДАТЬ. Ждать чего? Он понятия не имел. Нужно было вставать и идти домой. Черт с ним с журналом… На сегодняшнее утро достаточно событий.
Глава 5
Апрель
Он подставил лицо солнцу и абрикосовым лепесткам. Солнце на закате нежно ласкало кожу сквозь ветви дерева. Лепестки лениво кружились и осыпались на желтые волосы Курьера. Наконец-то кончился холод, сопли и окоченевшие ноги. С миром произошла самая великолепная вещь, какая только может быть: пришла весна. Колдовской апрель сразу заявил свои права теплым солнцем, легким ветерком и цветущими деревьями. В озере возле его дома всю ночь квакали лягушки, и не было ничего прекрасней, чем звук оживающей природы. Курьер ходил несколько пьяный от запахов весны, от пробивающейся зелени и пения птиц. Его «Крайслер» усыпало лепестками, Персик выбрался на балкон и как-то Курьеру показалось, что по небу пролетели апрельские ведьмы. Он бы тоже полетал, бешено хохоча, пугая ворон и летчиков местных авиалиний. Жаль, не росли крылья.
Он еще два раза был в гостях у курорта-сони. Магнолии пока не расцвели, но всевозможные кусты оперились бутонами. Буйство красок ошеломило Курьера: оранжево-розовые, лимонно-желтые, сине-фиолетовые цветы готовились раскрыть миру свою красоту. Он забрался ночью в чей-то сад и провалялся там среди цветов до самого рассвета. Собаки и ночные сторожа не трогали Курьера. Не известно почему, но так всегда получалось: он спокойно преступал границы чужой собственности, никогда за это не отвечая. Наверное, потому, что не был вором или убийцей. Он поступал, как море: вдруг выливался куда хотел, никого не спрашивая.
К морю он не подходил ни разу: что-то разладилось в их отношениях. Туманное и недовольное, море призвало к себе туристов и отдыхающих. Похоже, оно не желало соприкасаться сознанием с мыслями Курьера наедине. Ну нет, так нет. Как и всякий ветреник, в апреле он не нуждался в прохладных объятиях моря. Было много других проявлений жизни, которым стоило уделить свободное время в командировке. Например, узкая аллейка, в сумерках оживающая тысячей незнакомых форм. Запах нераспустившегося нарцисса, песня без аккомпанемента, льющаяся по ночным улицам курорта-сони.
И все равно, он чувствовал какую-то легкую печаль, сидя под снегом лепестков цветущего абрикоса. Море отодвинулось в прошлое, став смазанным воспоминанием, как и дворец в облаках, пригрезившийся мечтающему Курьеру, а вот события на вокзале никак не выходили у него из головы, хотя прошло уже почти два месяца. Привыкший платить по своим долгам, он ждал (или жаждал) когда