Улитка на склоне Фудзи. Исса Кобаяси
Читать онлайн книгу.
во рту маковой росинки не было.
Горько мне стало чрезвычайно, но – делать нечего – ударился головой о пол, сложил руки и, обливаясь слезами, стал просить прощения за все прегрешения. Мало-помалу отец сменил гнев на милость.
Ободряет ли отец меня лаской или уничижает презрением – любое наставление его за счастье почитать должно, и смею ли я выказывать недовольство? К тому же, когда он гневался, голос его то и дело прерывался, с трудом повинуясь ему, – как было не пожалеть его?
Вчера вечером я приготовился к долгой разлуке с отцом, а сегодня утром, испытав на себе его гнев, радовался так, как не радуется и слепая черепаха, вдруг наткнувшаяся на плывущее бревно. Но вот солнце поднялось высоко, и вскоре приплелся брат.
1-й день 5-й луны
Небо безоблачное, в поле злаки суетливо шелестят колосьями, бутоны лилий внезапно обнаруживают алость и белизну лепестков, а люди шумят, сажая и пересаживая рис. В эту пору особенно нестерпимо смотреть на отца: обыкновенно такой бодрый и деятельный, теперь он почти не поднимается с постели. Дни стоят долгие, и уже с полудня он начинает маяться и то и дело спрашивает: «Ну как, не смерклось еще?» Сердце сжимается, когда представляешь себе, каково у него на душе.
2-й день
Отцу стало гораздо хуже, он очень страдает, мать же по-прежнему дуется и даже смотреть на него не хочет. Брат после раздела земли тоже злится. Пусть мы и не родные братья, но питать друг к другу такую черную злобу могут только давние, еще с прошлых рождений враги. Когда отец, жалея меня, ночью не сомкнувшего глаз, обращает ко мне ласковые слова: мол, поспи, отдохни немного или выйди, проветрись, – мать становится особенно груба со мной, начинает придираться по пустякам, совершенно забыв о правиле подчинения троим*. И что самое нелепое, она так мучает отца не иначе, как в отместку за то, что нелюбезный ее сердцу пасынок неотлучно находится подле его ложа. Но куда мне деваться, ведь не могу же я бросить его?
3-й день
Ясно.
Дзинсэки заявил, что у него нет больше лекарств, способных помочь отцу. Видя, что даже лекарь, на которого я уповал наравне с богами и буддами, отступился от нас, я вознамерился было, прибегнув к тайным обрядам и заклинаниям, просить о помощи небесных богов-защитников, но отец запретил мне пользоваться приемами приверженцев тайных учений. И что мне остается теперь? Сидеть сложа руки и ждать конца? Одна мысль о том противна мне, и я решил обратиться к лекарю по имени Дою из монастыря Дзэнкодзи и тотчас послал за ним. А сам считал минуты, уповая на то, что Дою удастся вернуть отца к жизни, ведь и у этой драгоценной нити бывает запас. Но Дою все не ехал, и, только когда зашло солнце и у ворот зажгли фонари, наконец появился его паланкин. Я сразу же провел лекаря к больному, но совершенно так же, как прежде Дзинсэки, он заявил, что нет даже одного шанса из десяти тысяч, что отец снова станет человеком этого мира.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте