.
Читать онлайн книгу.
мадам, которая повесила сумку на плечо и думает, что теперь ее вещи в безопасности. Она в этом так уверена, что часто даже молнию не додумывается закрыть! Она считает, что следит за вещами. Ничего глупее быть не может. Каждая такая женщина – ходячая жертва карманника. Вопрос не в том, щипнут ли ее – вопрос в том, когда это будет.
На курсах Гущин выяснил, какие основные типы карманников существуют. Раньше он и не подозревал, что их так много. Простейший карманник – так называемый посадочный вор. Такой работает на остановках: срисовывает, когда люди в ожидании метро или автобуса проверяют кошельки или возятся с телефонами, запоминает, в какие карманы отправляется имущество – и ждет посадки в транспорт. Во время толчеи происходит сам «щипок». Другой распространенный тип – бакланщики, работающие в парах. Один отвлекает внимание жертвы. Второй совершает кражу, прикрывая рывок сумкой или пакетом. А еще есть салонные воры, пинцетники, писаки, трясуны и другие.
Каждый день с 9 утра до 1—2 часов дня слушатели изучали теорию. А потом переодевались в штатское и выдвигались «закреплять результаты» «в поле».
– Запомните обобщенный портрет среднего щипача, – учил их инструктор. – Ему от 20 до 35 лет, иногда больше. Чаще всего худощавый. Одевается неброско, в серое или темное, чтобы ничем не выделяться в толпе. И, конечно, взгляд. Щипач смотрит, не как все. Он следит не за прибывающим транспортом, потому что плевать ему, куда ехать, он никуда не торопится. Он следит за пассажирами. Ищет лоха. Взгляд, как правило, направлен вниз. В руках обычно газета, или пакет, или легкая сумка. Что это, зачем? Правильно, это ширма.
«Полигоном» для обкатки получаемых знаний стали самые неблагоприятные места Москвы по части карманных краж. Несколько рынков, автовокзалы – и, конечно, метрополитен. Особенно его южная и восточная части, где наблюдается самое большое количество краж.
По итогам занятий оказалось, что Гущин вошел в число лучших на курсе. И его, неожиданно для себя самого, направили в отдел по борьбе с карманниками. Так он и стал младшим соратником Богданова.
Следующий день вроде бы ничем не отличался от предыдущих. Но – только вроде бы. На самом деле именно тогда, на следующий день, все и началось.
2
– На три часа, – буркнул Богданов, меняя марафет – убирая в карман бейсболку и натягивая капюшон кофты на затылок.
Справа, на три часа, Гущин разглядел в толпе снующих по платформе пассажиров двоих знакомых. Лично Гущин не успел с ними познакомиться, зато хорошо знал обоих по фотографиям – в его обязанности, как новичка, входило ежедневное изучение фототеки всех зарегистрированных и проходящих по досье полиции метрополитена карманников. Короткостриженый, небритый Ваха в серой ветровке. И 26-летний щуплый, с восточным разрезом глаз, Кузьма. Это была его кличка. Оба топтались у края платформы, делая вид, что ждут поезд – а сами украдкой сканировали сумки потенциальных