***12

      Ночью, закрыв глаза, он вновь и вновь вспоминал до мельчайших подробностей всё, что происходило в отеле. Ее щеки, губы, нос, лоб, волосы – такие знакомо-незнакомые. Раздетую ее он увидел только там, но внимательно рассмотреть не мог, не до этого было. И когда отдыхал, лежал с закрытыми глазами без сил. Чувствовал, что она робко трогает его лицо и гладит по щекам. Сколько раз они сделали это, он не считал, новые попытки ничем не завершались, поэтому тело требовало продолжения. Но он все равно каждый раз испытывал острое наслаждение от проникновения.

      Она уснула, свернувшись калачиком, а ему хотелось рассмотреть ее грудь и живот. Он гладил ее сначала по спине и рукам, потом плавно расправил её хрупкие плечи, словно книгу раскрыл. Её тело оказалось практически идеальным в его понимании. И почему она так стеснялась своей наготы? Глупая, глупая конопатая уродина, как же ты красива, подумал он.

      В конце концов, пока не найду съемную квартиру, временно мини отель тоже сойдёт, решил Димон, потому что опять очень сильно ее хотел. Интересно, чем она пахнет? Или ничем? Волосы точно пахнут какой-то травой. Наверно, шампунь или кондиционер. Что там у девочек в обиходе? И почему она платье не носит? Все время только в джинсах. Такие ножки грех прятать, хотя, все правильно, нечего показывать их всяким гоблинам. Господи, такая вся гладенькая, нежная, сладкая…

      От этих мыслей он вскакивал, метался по комнате туда-сюда, выходил на лоджию, чтобы остыть от накатывающего жара. Потом, сидя в кресле с закрытыми глазами, вдруг стал вспоминать то время, когда она дневала у них в деревне. Он помнил, что они постоянно веселились, что-то придумывали, везде лазали, ни на минуту угомониться не могли. У обоих фантазия работала с избытком. Наверно, Арт являлся всему причиной, он был главным генератором их неугомонности. Воспоминания снова переключали внимание Димона на Арта, сердце начинало биться сильнее от одной мысли о нём. Димону снова как в детстве хотелось похвалы от него. В конце концов, уже под утро он сделал несколько рисунков обнаженной Вики по памяти. И графическое изображение успокоило его, он словно получил таким образом разрядку. Перед тем как лечь, он положил рисунки в папку и спрятал в стол, потому что на них Вику можно было узнать без труда. В колледже беглое достижение портретного сходства рисунка с натурщиком являлось его коньком, он умел вычленять главные детали облика.

      На следующий день он ждал Вику возле агентства ровно в 17 часов. Перед этим послал ей смс, поэтому она вышла и сразу же