Энциклопедия мифов. К-Я. Макс Фрай
Читать онлайн книгу.
не собираются, так что все в порядке… Ах да, чуть не забыла. Знаете ли вы, что дом наш то появляется, то исчезает? То есть его не всегда видно. Это стало мне известно со слов наших ближайших соседей: они тактично пытались выяснить, что у нас происходит.
– Вот это новость! – нахмурилась Юстасия. – Дом исчезает, говоришь? Странно, что мы ничего не замечаем…
– Уверен, что дом исчезает в тех случаях, когда мы спим, причем все четверо одновременно, что, согласитесь, случается не так уж часто, – вмешался я.
– Вот как? – протянула Лиза. – Что ж, все может быть…
– Рассказывай теперь свою хитроумную теорию, – подмигнула мне Алиса. – Уверена, что моя версия будет признана более удачной. Хотя бы потому, что, в отличие от твоей, она простая и понятная.
– Моя тоже простая и вполне понятная, – сделав сие официальное опровержение, я умолк. Это моя вечная проблема: никогда не знаю, с чего следует начать монолог. Даже когда собираюсь ознакомить восхищенную аудиторию с оптимальным способом приготовления яичницы в домашних условиях – всего лишь!
Гайто Газданов писал о полупрозрачной непроницаемой пленке, словно бы обволакивающей глаза людей, не привыкших мыслить; думаю, он наверняка сравнил бы этот почти невыразимый эффект с некой особенной разновидностью контактных линз, если бы в сорок первом году, когда он писал «Ночные дороги», контактные линзы уже были изобретены… Так вот, глаза здешних горожан тоже кажутся мне покрытыми своего рода пленкой, но не тусклой, а, наоборот, слишком яркой. Такие глаза могли бы быть у святых или у джиннов, отпущенных на волю из ламп и бутылок. Порой я думаю, что они вообще ничем не являются и сияние их глаз – лишь зеркальное отражение моей давней невысказанной мечты о месте, где людей с тусклыми зрачками попросту нет…
Да, пожалуй, начну именно с Газданова, как это ни нелепо в данных обстоятельствах… вот именно, в данных. В обстоятельствах, данных нам не то свыше, не то в ощущениях, не то в долг.
Пес, о котором мы уже почти забыли, вдруг тихо зарычал, исподлобья уставившись на меня.
– Он… она… Макс, эта собака хочет, чтобы ты молчал!
Стаси оказалась неплохим переводчиком, но ее вмешательство не требовалось: я и сам понял, что мне следует держать язык за зубами.
Почему-то.
Наш четвероногий друг окончательно свихнулся. Нарезал круги по комнате, постепенно приближаясь к мертвецу, ритмично подвывая и поскуливая; результат больше походил на варварские напевы какого-нибудь лесного колдуна, чем на обычные собачьи страдания. Мы молча наблюдали за ним, не в силах сдвинуться с места. По моей спине ползла тонкая струйка холодного пота, скользкая и подвижная, как гадюка. Тело обмякло, приготовившись не то хлопнуться в обморок, не то покорно подставить шею под жертвенный нож – как прикажете, мой господин, с любовью и удовольствием!
– Он умер не в срок, – вдруг сипло сказала Юстасия;