И в чём, скажите мне, черпают вдохновенье

      Те мудрые, что помогают жить?

      Те, кто всё помнит, не забыл творенья,

      Кто помнить помогает и служить?

      Они, наверное, знакомы с Богом?

      Он частый гость у них, когда вокруг

      За столиком за маленьким, убогим

      Сижу я, сам себе и враг, и друг.

      Но не завидую я им, я сам ещё не знаю,

      Что ждёт меня, что выберу сейчас.

      Я лишь уверен, что желаю

      Пройти всё сам на этот раз.

      Не быть мне ни поэтом, ни шахтёром.

      Не быть ни президентом, ни толпой.

      Я знаю только, что таким манером

      Я встречусь с Богом, а потом с собой.

      Из-под замызганных страниц

      Рождается стихотворенье.

      Явилось снова вдохновенье,

      Как заплутавший в сказке принц.

      Явился и поцеловал,

      И ожила, и нет покоя.

      Сама не помню, как такое

      Могла я взять, но он давал.

      Не в силах было отказать.

      Взмахнув в тетради и пером,

      А может быть, карандашом,

      Ловя последний вздох, писать.

      Растрёпы-мысли в аккурат

      Ложатся ровною строкой.

      Необычайною борьбой

      Явил себя фортуны фант.

      Я сомневаюсь, но пою,

      Не слушая себя саму.

      Наверно, лучше самому

      Закончить арию свою.

      Она и Он, в борьбе и сне

      Крутясь, ругаясь и смеясь,

      Затаиваясь и хранясь,

      Находят свой приют во мне.

      Трюкач, шутник, затейник, вор!

      Ты как угодно называй.

      Затменьем вспыхнет мёртвый взор,

      Укусит, словно каравай.

      И в обвиненьях смысла нет,

      И значимо тебе опять

      Пойти, увидеть Бога свет.

      Оставь больничную кровать!

      Зачем лежать, стонами рвя

      Родных, соседей и врачей?

      Ты в силах, осознав себя,

      Понять, что опыт твой! Ничей!

      Оставшись на хромой тропе

      Один с болезнью на один,

      Лишь так сказать своей судьбе

      Ты сможешь: «Я здесь господин!»

      Однажды васильки, на поле стоя,

      Узнали, что они не одиноки.

      Что в этом мире светлом и широком

      Растут гибискусы и каланхоэ.

      Что есть на свете дивном, чудном

      Заморские цветы, что диво,

      Они звучат и выглядят красиво,

      Их жизнь богата, не занудна.

      С той поры мечтать не перестанут

      Робкие цветы на поле русском

      О