Приют. Татьяна Филатова
Читать онлайн книгу.
нее событие, а конкретно – смерть ее кровного родственника. У нее не поворачивался язык назвать эту женщину матерью, но, как бы там ни было – наследство досталось ей.
Вере это наследство и даром не нужно было: убогая однокомнатная квартира в хрущевке на окраине Богом забытого городка, который с каждым годом все больше превращался в город-призрак: инфраструктура умирала вместе со старшим поколением, молодежь уезжала, притока населения давно не было. Серость, сырость и запустение. Но вопрос с квартирой необходимо было решить, в противном случае на Веру начнут вешать накапливающуюся задолженность по квартплате. Вера всегда подозревала, что однажды это «счастье» свалится на нее, обременяя собой и отнимая время, и она понятия не имела, кому можно продать эту халупу в подобной дыре. Даром отдавай – не возьмут.
Воспоминаний об этой квартире у Веры не было, да и быть не могло – с трех лет она жила в интернате. Тем же фрагментам, иногда всплывающим в памяти, которые можно было бы отнести к совсем раннему детству, Вера не доверяла, потому что они были слишком яркие и солнечные, никак не соответствующие этому городишке. Поэтому Вера решила, что это – иллюзия, созданная ее тогда еще детской фантазией, чтобы спрятать за ней истинное положение вещей.
И вот, оказавшись спустя столько лет снова в этом месте, Вера хотела бы еще раз сказать, что ее не волнуют причины, по которым мать отказалась от нее, причины, из-за которых ее детство вплоть до совершеннолетия было бесповоротно уничтожено. Хотела бы так сказать, но не смогла бы. Ей казалось, что перед ней – ответы на вопросы, которые она намеренно не хотела себе задавать все эти двадцать лет. Она видела в своем приезде шанс узнать, что же тогда произошло с ней и с той, чью квартиру теперь она унаследовала, что послужило началом страданий, которые Вера осознанно вычеркнула из своей жизни, словно вырванный лист с неправильно выполненной школьной работой. Но на втором листе все же отпечатались вдавленные бороздки от текста, что был написан, а затем уничтожен. И эти бороздки так и просились быть затертыми грифелем простого карандаша, дабы пролить свет на вычеркнутые из жизни ошибки. Не ее ошибки.
Разумеется, гостиницы в этом городке не было – кому взбредет в голову по доброй воле гостить здесь, к тому же еще и за деньги. Другого варианта, как только остановиться теперь уже в ее квартире, у Веры не было.
Она оформила все необходимые бумаги, вступила в наследство и даже нашла риелтора, который не давал никаких гарантий.
– У нас тут, знаете ли, не Москва, – сказала женщина, – каждый месяц по три-четыре квартиры на продажу выставляю, а продаю – одну в два-три месяца. Спроса нет, сами понимаете. Все разъезжаются. Молодежь остается только та, что привязана к родителям и старикам.
Вера предложила риелтору поставить минимальную цену для доставшейся ей квартиры, чтобы та продалась как можно быстрее, и решила подождать месяц. Она работала в службе безопасности банка и всю работу вела удаленно, поэтому могла какое-то время пожить в этом Богом забытом месте.
На могилу женщины, от которой Вере досталась квартира, она пошла не сразу. Но все же решила, что сходить стоит. Зачем?
– Надо, – ответила Вера сама себе.
Кладбище было достаточно большим и занимало почти всю загородную территорию между этим городишком и соседней деревней. Оно и неудивительно: город был основан из небольшого поселения, что здесь стояло еще до войны, в пятидесятые годы прошлого века, и все те, кто жил в нем, если не переезжали в большие города, то рано или поздно получали свой посмертный загородный участок на этой территории. Вера нашла сторожа, который в обеденное время уже был «навеселе», и с его помощью отыскала могилу, которую она и пришла навестить.
Холмик выглядел еще свежим. Над ним возвышался самый обычный деревянный крест, рядом с которым лежало пара бедных венков да несколько увядших и высохших хризантем. На табличке, прибитой ко кресту, Вера прочитала: «Порошина Светлана Леонидовна 05.08.1958-13.04.2024гг.» Полгода уже прошло после смерти этой женщины, что была здесь похоронена, но Вера до сих пор не понимала, какие испытывает эмоции. Умом она осознавала, что та, кто лежала в этой могиле – это ее мать, женщина, которая дала ей жизнь. Но сердце задавало такие вопросы, на которые ум даже не хотел искать ответы.
– Почему? – спросила Вера вслух, глядя на крест. – Почему я не помню детства, я не помню тебя? Почему ты меня отдала, мама?
Над головой ветром носило серые тучи. Было сыро и холодно. Вера, натянув капюшон поверх шапки и уткнувшись подбородком в намотанный на шее шарф, решила пройтись по кладбищу. Странное дело: каждый человек, пришедший в это печальное место, норовит прочесть как можно больше табличек с именами тех, кто там похоронен. Он смотрит на фотографии, выгравированные на гранитных памятниках, и гадает, например, причину смерти, если видит на изображении молодую девушку или юного парня, охает, видя, когда целая семья скончалась в один день, с уважением и пониманием, вроде: «ну что ж, пора» относится к датам жизни, при вычислении которых получается весьма внушительный и преклонный возраст покойного, но особо ужасают любого посетителя кладбища детские могилы.
Буквально пройдя