Железные Волки. Небо славян. Александр Кудрявцев
Читать онлайн книгу.
Посмотрел на высунувшуюся из-за двери жалобную голову.
– Ну пошли, пошли…
Старик и лошадь в сумерках вышли к Змеиному холму у курганов за селом, вскоре превратившись в две маленькие темные фигурки под сумрачным небом, по которому от края до края растянулись исполинские перья фиолетовых облаков.
Они приходили сюда каждый вечер, из-за преклонных лет ночью засыпалось трудно обоим. Барсук разводил небольшой костерок из заранее заготовленной жаркой бересты, дышал лечебным полыневым ветром, Нафаня щипала мягкими губами траву, каждый молчал и думал о своем.
Барсук в молодости считал, что в старости будет часто вспоминать о походах и битвах, благо их было немало. Представлял, с каким удовольствием будет рассказывать детворе о славных победах Ратмира, построившего крепость, ставшую легендой.
Но вспоминалось другое: стол у очага, длинное лицо красавицы Лебеди и ее улыбка, когда она смотрела на него, и глазастую дочку Усладу. Когда-то он был лучшим, а она, красивейшая женщина села, любила только лучшее. Жили они богато, пока он не оставил войну, но в торговле удача отвернулась.
Он не удивился, когда Лебедь объявила, что уходит с более удачливым в торговых делах византийцем. Просто молча пошел к кораблю соперника и порубил снасти топором. Увидев его лицо, купец решил не вмешиваться, оценив свою жизнь дороже.
Она все равно ушла, ночью, тайком. Он слышал, как она осторожно собирается посреди ночи, стараясь его не разбудить, и уговаривает Усладу быть потише. Он смотрел в темноту и понимал, что остановить упрямую красивую жену может лишь удар грома или секиры, но ни того ни другого он никогда ей не желал.
После их ухода дом Барсука, по которому еще бродили две стройные тени, внезапно сгорел дотла, а сам он поселился на краю деревни, в высоком доме с резным коньком, где и старел в одиночестве, давая уроки сыновьям достойных людей.
Ухаживала за стариком слабоумная дородная баба по прозвищу Маланья. Ей присматривать за гостьей и поручили.
Лед Ладоней держалась скромно, с челядью была приветлива, принялась по хозяйству помогать. Однажды, когда удивленная баба попыталась отобрать у нее топорик для лучины, брошенное в сердцах лезвие ударило в стену с такой силой, что с тех пор в доме Барсука Ингрид не перечили.
Часто заходил Ратияр. Хмурившейся Мирославе объяснял, что учит с чужачкой язык норегов – и правда, учил. А потом весь вечер что-то вполголоса рассказывал Льду Ладоней, пока недовольная Маланья не зажигала огоньки в плошках со свиным жиром.
Так прошли зима и весна. Вестей от отца Ингрид по-прежнему не было, и Барсук посоветовал обратиться к дальней родне Ратмира – ярлу свеев Браги Сигурдсону и позвать его на помощь в будущем путешествии. Тот откликнулся охотно и передал весть, что прибудет как только закончит весенний поход – ближе к середине лета. На общем совете старик призвал подождать родню с севера. Ратияр не возражал.
Когда Ингрид окрепла настолько, что Барсук разрешил ей долгие прогулки, Ратияр сажал девушку на Нафаню,