Партизан. Константин Калбазов
Читать онлайн книгу.
А вот это что?
– Кожух охлаждения, это скос перед стволом, компенсатор и пламегаситель.
Ну да. Шейранов, используя способности Шестакова, нарисовал самый обычный «ППШ», разве только убрал дисковый магазин, заменив его коробчатым. Ну а дальше. Дальше уж пусть занимается тот, кто получше разбирается в этом вопросе.
– А вообще должно получиться довольно удачно. Чуть ли не самая трудоемкая и важная часть любого оружия – это ствол. Так вот, из одного ствола обычной пехотной винтовки можно делать два ствола. Один для карабина, второй для автомата. Пехотный вариант винтовки так же, как драгунский, по сути, себя изжили. Об этом буквально кричат все последние конфликты и войны. Большие открытые пространства вполне перекрывают пулеметы, солдату же остаются средние дистанции, с которыми справится и карабин. И тех штыковых атак, для которых предназначена винтовка, уже нет. Зато есть рукопашные в стесненном пространстве окопов, где с винтовкой не развернуться, а вот карабин самое то. Почти. Потому что к компактности нужна еще и скорострельность, и вот тут пистолет-пулемет выходит на первое место.
– Да, но у него недостаточная дальность и вряд ли будет высокая точность.
– А я прямо и говорю, что по сути это оружие ближнего боя, но зато его эффективность должна быть на высоте.
– Так, а это что? Если не ошибаюсь, миномет?
– Именно. Калибр может быть от пятидесяти до ста или даже ста двадцати. Тут нужны не мои мозги. Но главное – это схожесть конструкции и простота. Стальная труба с боевым выступом, стальная же платформа и сошки. Мина вообще изготавливается простым литьем из чугуна, практически никаких токарных работ. Дистанция… Я не знаю, но думаю до полукилометра, а может, и дальше. Говорю же, я вижу идею, а как все выйдет на деле, дело и покажет.
Далее собеседники быстро пробежались по остальным задумкам Шестакова, которые он рисовал вечерами, когда не валился с ног от усталости. Были там и противопехотная мина, и ручная осколочная граната, причем в двух вариантах, из гнутого железа, нарисованная по памяти «РГ-42», и литая из чугуна «Ф-1». Единственное, что прапорщику удалось нарисовать в деталях, хотя опять же без размеров, – это запал.
– Та-а-ак. Интере-эсно, – добив последней затяжкой уже четвертую папиросу и сощурившись от дыма, произнес Федоров. – Позвольте, молодой человек.
Полковник без зазрения совести согнал прапорщика с хозяйского места за столом и сам разместился с удобством, наконец сумев вытянуть затекшие ноги. Похрустел шеей, повел плечами и, тряхнув головой, произнес:
– Надеюсь, вы это все не от руки рисовали? Найдутся готовальня, линейка, бумага?
– Разумеется, – ответил Шестаков, выкладывая перед Федоровым все затребованное.
– Извините, – заглянула в приоткрытую дверь Ирина. – Вы здесь уже час сидите. Может быть, чаю?
Шестаков посмотрел на Федорова, потер переносицу и наконец решительно заявил:
– Ириша, нам бы кофе. И если у нас запасы невелики, то лучше бы пополнить. Чувствую, мы тут надолго.
– Простите