Иеремия Бентам. Его жизнь и общественная деятельность. П. Я. Левенсон
Читать онлайн книгу.
высшими властями. Делать нечего, пятнадцатилетний протестант должен был скрепя сердце подписать документ. Эта вынужденная сделка со своей совестью внушила ему глубокое омерзение, и он всю жизнь чувствовал отвращение к подобным, насильно вырванным обязательствам.
По окончании курса юридических наук Бентам должен был записаться в сословие местных адвокатов. Отец его, имевший обширную практику, давно лелеял мысль о том, что его высокодаровитый сын, так рано окончивший курс наук, сделается не только гордостью семьи, где эта профессия была преемственна, но украшением целого адвокатского сословия. Этим розовым надеждам чадолюбивого отца, увы, не суждено было осуществиться. Взгляды отца и сына на задачи адвокатской деятельности совершенно расходились. Сын относился к вопросу о гонораре крайне небрежно, тогда как для такого практика, каким был отец Иеремии, этот вопрос представлял величайший интерес, о котором он не мог равнодушно говорить. Вместо того, чтобы стараться о приумножении тяжб, молодой 20-летний «баристер» старался склонить стороны к мировому соглашению. Он был счастлив, когда его надежды увенчивались успехом.
– Когда я впервые вступил на адвокатское поприще, – говорил он, – мне дали два-три дела. Первою моею заботою было закрыть их в самом начале, и мои усилия не были безуспешны.
Клиенты, не привыкшие к такому проповеднику мира, были удивлены, услышав приглашение к примирению, советы прекратить распри. Был ли доволен отец начинающего адвоката подобным наплывом примирительных чувств – другой вопрос.
Причина этого отвращения молодого юриста к навязанной ему специальности заключалась в ее тогдашнем безобразном состоянии в Англии, в массе противоречивых законов благодаря отсутствию кодификации, в преобладании бессмысленных форм, в разных подвохах и уловках, практиковавшихся при защите дел на суде. Бентам был слишком чистоплотный человек, чтобы не брезговать подобными приемами, оскорблявшими его нравственное достоинство, приемами, недостойными уважающего себя общественного деятеля. Как натура цельная, неспособная ни на какие компромиссы, Бентам нашел единственное средство выйти из этого положения – расстаться с адвокатурой, несмотря на протест отца и на ухудшение своего материального положения.
Милль вполне одобряет этот поступок молодого человека. Все судьи и адвокаты, говорит он, сознают это положение, но совесть этих ученых людей мало смущается. Напротив, при каждом удобном случае они провозглашают, что английское законодательство – это венец человеческого ума. Тысячи молодых людей в течение целого ряда поколений находились и находятся теперь в тогдашнем положении Иеремии. «Один только Бентам имел довольно нравственной чувствительности и независимости ума, чтобы сказать себе, что между словом и делом лежит целая пропасть. Только редкому единению независимости духа и нравственной высоты мы обязаны тем, что Бентам поступил так, а не иначе».
Перспектива