Преосторожная, прехитрая Лисица,

      Цыплят и кур ловить большая мастерица,

      На старости своей так сделалась проста,

                Что в западню попалась;

      Вертелась всячески, туда-сюда металась

      И вырвалась кой-как, но только без хвоста.

           Как в лес бесхвостой показаться?

      Плутовка вздумала на хитрости подняться.

      Взяв важный и степенный вид,

      Идет в пещеру, где сбиралися Лисицы,

               «Подруги и сестрицы! –

      Так говорит она. – Какой нам, право, стыд,

               Что по сие мы время

      Все носим гнусное и тягостное бремя –

               Сей хвост, который по земли

      За нами тащится в грязи или в пыли.

           Какая польза в нем, скажите?

      А вред весь от него я доказать могу.

            Вы, верно, сами подтвердите,

      Что без хвоста быть легче на бегу,

      Что часто за хвосты собаки нас ловили;

      Но если бы теперь хвосты мы обрубили…»

               «Остановись, остановись!» –

               Одна ей из сестер сказала.

      «А что?» – «Пожалуйста, к нам задом обернись».

               Кургузая тут замолчала,

      Попятилась назад и тотчас убежала.

               «Как страшно замуж выходить!» –

      Невестам всем твердит увядшая девица.

           Конечно, что ж ей говорить?

      Такая ж и она бесхвостая Лисица!

      В реке пил Волк; Ягненок пил,

      Однако в низ реки гораздо отступил;

                     Так пил он ниже;

      И следственно, что Волк к тому был месту ближе,

      Отколе токи вод стремление влечет;

      Известно, что вода всегда на низ течет.

          Голодный Волк Ягненка озирает;

          От ужаса Ягненок обмирает

      И мнит: не буду я с ягнятками играть,

      Не станет на руки меня пастушка брать,

      Не буду голоса я слышати свирели,

      И птички для меня впоследние пропели,

      Не на зеленом я скончаюся лугу,

      Умру на сем песчаном берегу.

      Волк начал говорить: «Бездельник, как ты смеешь

                     Питье мое мутить,

      И в воду чистую мне сору напустить?

               Да ты ж такую мать имеешь,

      Которая, ко мне учтивства не храня,

               Вчера блеяла на меня».

                     Ягненок отвечает,

          Что мать его дней с тридцать умерла,

      Так Волка не она ко гневу привела;

          А ток воды бежит на низ, он чает,

          Так Волк его опивок не встречает.

      Волк третьею виной Ягненка уличает:

      «Не мни, что ты себя, бездельник, извинил.

      Ошибся я; не мать, отец меня бранил».

      Ягненок отвечал: «Тому уж две недели,

                     Что псы его заели».

      «Так дядя твой иль брат,

      Иль, может быть, и сват,

      Бранил меня вчера, я это знаю точно,

      И говорю тебе я это не нарочно».

      Ягненков был ответ:

      «Всея моей родни на свете больше нет;

      Лелеет лишь меня прекрасная пастушка».

                     «А! а! вертушка,

      Не отвертишься ты; вчера твоя пастушка

      Блеяла на меня: комолые рога

      И длинный хвост у этого врага,

          Густая шерсть, копыта невелики;

      Довольно ли тебе, плутишка, сей улики?

      Пастушке я твоей покорнейший слуга

      За то, что на меня блеять она дерзает,

      А ты за то умри». Ягненка Волк терзает.

      И птицы держатся людского ремесла.

      Ворона сыру кус когда-то унесла

                         И на дуб села.

                              Села,

      Да только лишь еще ни крошечки не ела.

      Увидела Лиса во рту у ней кусок,

      И думает она: «Я дам Вороне сок.

             Хотя туда не вспряну,

             Кусочек этот я достану,

             Дуб сколько