Атланты. Сергей Викторович Пилипенко
Читать онлайн книгу.
тех, кто заставил планету впервые вздрогнуть от произведенного насилия с их стороны.
Так продолжалось до исхода настоящего дня. Наконец, опоясавшая полюс линия, отделявшая льды от непосредственно материкового грунта, была сделана, и все с облегчением вздохнули.
– Но этого мало, – с огорчением произнес командир, осматривал своих подопечных, – придется поработать вручную, – и он посмотрел еще paз на лица собравшихся в кают-компании.
Никто не проронил ни слова. Все понимали необходимость такого заключения, но все же неугомонный Август спросил:
– А нельзя ли перенести это дело на завтра?
– Почему же, можно, – ответил Основной, – только давайте сначала за оставшееся время выработаем план действий.
И все склонили головы над параметрической картой местности, как бы желая поближе рассмотреть свой участок работы на следующий день.
Спустя полчаса совещание было закончено, и состав экипажа разошелся по своим отсекам. Был назначен новый дежурный из числа не особо занятых в завтрашней операции.
Командир, мысленно освободившись от дел, облегченно вздохнул и, откинувшись на спинку кресла, закрыл на минуту глаза.
– Как хорошо, – думал он про себя, – вот так расслабиться и ни о чем не думать. Все-таки, как ни говори, а усталость и годы берут свое.
У него не было семьи где-то там на своей планете. У него не было какого-нибудь имущества или каких-то материальных ценностей.
0н сам по себе представлял и нес какую-то особую ценность. Ценился ум и рабочие качества, невзирая на что-то еще.
Даже эмоции выглядели вовсе безобидно. Да, и кому они были нужны.
Все прошедшее с ними ранее показывало, что живое умное существо не заслуживает недооценки своих усилий в области здравого смысла. А эмоции как раз и являются такой недооценкой.
Прошло два дня их безымянного участия в стратосфере другой, инородной по своему структурному составу планеты. Что сделано и что не сделано – об этом судить им самим. Никто не торопил, никто не приказывал.
Но был ум или здравый смысл, который все-таки подгонял возродить самостоятельное живое. И это все понимали. Без слов, без каких-то уговоров. Молча, просто глядя друг другу в глаза. Мысли не требовали того скудного доктрического описания. Они проносились между обладателями умственных начал и простирались до самой последней молекулы в анатомической консервации тел.
Есть что, более совершенное, нежели это?
Вряд ли. Только Разум способен овладеть всем и разобрать по самым мельчайшим частицам все то, что его же окружает, подготавливает к чему-то и взаимообязывает к другому действию.
Командир потянулся в кресле, и сладостная истома наполнила ему грудь. Потянуло в сон, но он сдержал этот первый порыв и попробовал вспомнить что-то свое. Но, к удивлению, ничего не шло в голову.
Наверное, дело заставило отказаться от своего, и взять на вооружение чужое, инородное, но, в то же время, чем-то сходное