Метрах в двадцати от того места, где сидел Дьердь, со скрипом остановился небольшой фургон – австрийская полиция. К нему подошел высокий и худой страж порядка с совершенно невозмутимым видом.

      – Guten Abend, – тихо сказал он. А потом показал на свою машину: – Mit mir, bitte.

      Тяжело вздохнув, Дьердь послушно поднялся и медленно пошел вслед за своим захватчиком. Устало забравшись в машину, он понял, что его худшие страхи подтвердились. Внутри было еще человек десять-двенадцать: все, как и он, венгры.

      – Добро пожаловать на Запад, – поприветствовал его крепкий низкорослый мужчина с густыми бакенбардами, устроившийся на заднем сиденье. Джордж поспешил сесть рядом с ним.

      – Какого черта тут происходит? – с тревогой спросил он.

      – Австрийцы собирают всех бродяг вроде нас. Меня зовут Миклос Шандор. Можешь звать меня Мики. А ты?..

      – Дьердь Колоджи, – ответил беглец, а потом быстро добавил: – Они везут нас назад?

      – Не глупи. Я вот еду в Чикаго.

      – Откуда ты знаешь?

      – По эту сторону границы люди имеют право ехать куда захотят. Разве не поэтому ты сбежал?

      Дьердь на мгновение задумался и потом осторожно ответил:

      – Наверное. Но куда нас везут в этом фургоне?

      – Ну, как только отловят еще нескольких рыбешек, выскользнувших из советских сетей, отвезут нас куда-нибудь, где можно поспать. Я немного знаю немецкий и уже сумел разговорить командира.

      Дьердь едва не позволил себе расслабиться, но после всех обманутых надежд и напряжения не смел утратить бдительность.

      Они ехали в темноте, многие беженцы задремали. Дьердь не спал и, внимательно глядя в окно, пытался разглядеть названия городов и деревень. Он хотел быть абсолютно уверен в том, что они не свернут с пути к свободе.

      Прямо перед рассветом они добрались до Айзенштадта. Фургон замер на переполненной автостоянке у железнодорожной станции – там толпились тысячи беженцев из Венгрии.

      – Что происходит? – спросил Дьердь, когда Мики вернулся, немного разведав обстановку.

      – Готовят поезда, – выдохнул он, – чтобы отвезти нас в какой-то большой заброшенный лагерь, где во время войны русские размещали военных.